Древнее зло в кресле босса

– Отнюдь, – он занял свободное место в вагоне. Я присела рядом. – Раньше даже специально спускался сюда для подзарядки. Но предпочитаю часы пик – пихнешь кого-нибудь локтем сзади и аккуратно отступаешь. В идеальном случае обеспечены крики на несколько минут вперед.

– А, понятно, паразит.

– Твои комплименты все еще приятно радуют, Любовь.

Но я говорила беззлобно – пыталась разобраться:

– Да я в том смысле, что ты эмоциональный паразит, это мы уже и так выяснили. Мне вот интересно, Гриш, а как часто я сама бывала жертвой?

– К сожалению, нечасто. Ты легко раздражаешься, но и легко гасишь раздражение. Выплескиваешь его самым быстрым путем и живешь дальше. Реши я сесть только на эту диету, то давно умер бы с голоду.

– Удивительно, – я задумчиво качала головой. – А с моей стороны видится, что я в твоем присутствии постоянно злюсь.

– Зачем ты об этом спросила? Хотела спасать других, жертвуя собой?

Я даже вздрогнула – насколько точно он уловил мою недавнюю мысль. И признала:

– Рассматривала этот вариант на самый крайний случай. Не то чтобы я считала себя какой-то отмороженной героиней, но что-то такое во мне есть – желание все исправить, любой ценой.

– Видимо, самое главное, что ты хочешь исправить, – меня?

Он обескураживающе искренне и открыто улыбался. К счастью, рядом с нами не сидели пассажиры, а то такой диалог мог бы их заинтересовать.

И я беззастенчиво улыбнулась и кивнула, подключая к разговору немного флирта:

– А у меня получится?

– Нет, – он ответил спокойно и однозначно. – Можно изображать из себя кого угодно и как угодно долго, если это приносит прибыль. Но природу не изменишь.

Я наклонилась к нему почти вплотную, чтобы следующую фразу точно никто вокруг не смог уловить:

– Кто ты, Гриш? Ведь есть какое-то название этой твоей природы?

Он демонстративно – вот прямо с конкретной наглостью – перевел взгляд на мой рот, задержался на нем, подчеркнул беспробудную самоуверенность, а потом неспешно поднял взгляд снова на глаза. И сказал так, будто только что не пытался меня сбить с толку, а последний вопрос нагло проигнорировал:

– Кстати, куда мы едем? Или покатаемся пару часов по подземелью, и потом сразу ко мне?

– Зачем к тебе? – мне удалось хорошо показать самый непонимающий вид.

Но самцов, которых мир еще не знал, смутить невозможно. Он и ответил без малейшей паузы:

– Предаваться греху… – подождал, пока я возмущенно распахну глаза, и закончил: – Греху словоблудия, конечно. У тебя ведь найдется тысяча вопросов? И разве ученые не наблюдают за естественным поведением хищников в ареале обитания?

– Вот про грех рукоблудия я слыхала, а про словоблудие – впервые. Только что придумал?

– В этом весь я – каждый день придумываю новые грехи.

Он ловко маневрировал между моими вопросами – вроде бы иногда отвечал, но отвечал так, что воспринималось только обменом ироническими уколами. Следовательно, спрашивать надо как-то прямее – тогда есть надежда на более прямые реакции:

– Гриш, а ты ответишь на тысячу моих вопросов?

– Безусловно, – обрадовал он и тотчас расстроил: – Но только после того, как я тебя раздену и научу для начала сотне грехов.

– А порядок этих действий никак нельзя поменять? – спросила с надеждой.

– Никак, – он легко улыбался, как если бы действительно ловил удовольствие от поездки в грязном вагоне и разговора с обычной мною. – Я должен быть уверен, что ты нуждаешься во мне больше, чем я в тебе. Иначе я не смогу тебе доверять.

– Интересный расклад. Доступ к секретной информации только через постель? А может, я прожженная сука, которая на все пойдет, лишь бы свое получить?

– Рад буду в этом убедиться, – он снова скосил взгляд на губы. – Но и в себе уверен. Нет такой прожженной суки, которую нельзя усмирить сотней грехов. Ты уже после двадцатого забудешь, что там хотела свое получить.

Я отвернулась от него и уставилась на свои руки.

– Знаешь, я раньше думала, что самоуверенные мачо – это сексуально. А теперь вижу, что это больше пугает, чем заводит. Наверное, нужна какая-то мера и в этом деле?

– Чувство меры – это тоже не про меня, – он, кажется, даже вздохнул. – Итак, куда мы направляемся? Как обычно ты предпочитаешь проводить свои свидания? Ну, кроме как найти место погрязнее и навести в там порядок.

Свиданий за плечами у меня было не так уж и много, и все из них можно назвать простецкими – кафе, кино, прогулка в парке. В парке сейчас весь героизм отморозишь, в кафе мы в некотором смысле уже бывали, а кино – слишком банально, но можно оставить на закуску.

– На каток! – выбрала я. – Умеешь кататься на коньках?

– Умею, конечно. Ни разу не пробовал.

– Ты сам-то слышишь, что подряд даешь взаимоисключающие ответы? – усмехнулась я.

– А мне кажется, что ты до сих пор не осознала, с кем встречаешься. Мы ведь встречаемся? Ты сама об этом говорила.

– Под долбаным амулетом! – вспомнила я. – Не считается! Как не считается все, что я тогда говорила!

– В целом, согласен, – признал он. – Кроме одного – мы все-таки встречаемся. Ты не против?

– Против!

– Проори это еще громче, а то не все вокруг поняли, что мы едем на свидание, которое ты сама же и организовала.