Если у человека [много] желаний, то [его] расчеты теряют стройность. Когда расчеты теряют стройность, желаний становится больше. Когда желаний становится больше, то лукавство одерживает победу. Когда лукавство одерживает победу, [нормальный] ход дел прекращается. Когда [нормальный] ход дел прекращается, появляются несчастья и затруднения. Отсюда видно: несчастья и затруднения появляются от лукавства, а лукавство порождено [тем, что] может [вызывать] желания. То, что может [вызывать] желания, с одной стороны, научает и хороший народ творить безобразия, с другой стороны, делает и добрых людей несчастными. Если возникают безобразия, то наверху наносится ущерб государю. Если наступают несчастья, то народ много страдает. Итак, то, что может вызывать желания, наверху наносит ущерб государю, а внизу причиняет страдания людям. Наверху наносить ущерб государю, а внизу причинять страдания людям — это великое преступление. Поэтому и говорится: «Нет большего несчастья, чем то, что вызывает желания»[49].
На этом основании совершенномудрый не соблазняется многообразием красок, не совращается звучной музыкой, а ясно понимающий государь пренебрегает забавами, устраняется от совращающих красот.
У человека нет ни шкуры, ни перьев. Если [он] не будет одеваться, то не сможет успешно бороться с холодом. Сверху [он] не относится к небесным [явлениям], внизу [он] не относится к земле[50]. Кишки и желудок являются [у него] основой. Если [он] не будет есть, то не сможет жить. На этом основании [у него] не могут не появляться мысли, представляющие собой желания выгоды [для себя]. [То, что] мысли, представляющие собой желания полезного [для себя], неустранимы, является источником забот его жизни. Поэтому если одежды достаточно для того, чтобы успешно бороться с холодом, а еды достаточно, чтобы утолить голод, то совершенномудрый уже [больше ни о чем] не заботится. Не таковы обычные люди. Максимум [для них] — стать
Поэтому чрезмерное желание выгоды [для себя] приводит к заботам. Если есть заботы, то появляется недомогание. Появляется недомогание, и [действенность] мудрости ослабевает. Если [действенность] мудрости ослабевает, то теряется чувство меры. Если теряется чувство меры, то действия предпринимаются беспорядочно. Если действия предпринимаются беспорядочно, то приходят несчастья и страдания. Приходят несчастья и страдания, и недомогание охватывает все нутро [человека]. Если же недомогание охватывает все нутро, то приводит к страданиям. Несчастье вовне человека вызывает горести. Если страдание и боли проникают в кишки и желудок, то [они] жестоко ранят человека, [вызывая] мучительную боль. Если жестоко [ранят], то [человек], отступив [перед болью], сам себя корит. [Таким образом], отступление и укор самого себя порождены желанием выгоды [для себя]. Поэтому говорится: «Нет большей опасности, чем желание выгоды [для себя]»[51].
Для каждой из тьмы вещей есть различное
[Оно] не может не видоизменяться, поэтому [у него] нет постоянного образа действия.
[У него] нет постоянного образа действия, и поэтому [оно живет] одним дыханием со смертью и жизнью, наполняется тьмой мудрости, сопутствует и гибели и расцвету тьмы дел.
Небо получило [