Древнерусские княжества X–XIII вв.

Полоцк стоял при впадении р. Полоты в Западную Двину, поэтому территорию Полоцкого княжества следует искать в бассейне Западной Двины и сопредельных землях. В конце первого тысячелетия до н. э. и начале новой эры территория эта была заселена древними балтами, оставившими в Центральной Белоруссии (до линии Орша — р. Усяж-Бук — Докшицы — Дуниловичи — Поставы) городища культуры штрихованной керамики, а в бассейне Западной Двины — городища днепро-двинской культуры, простирающейся и в Смоленщину[897].

Продвижение на север в область восточных «штриховиков» культуры типа Адаменки (видимо, вариант зарубинецкой культуры) в первых веках н. э. в восточной части Центральной Белоруссии дало симбиоз двух культур. В III–IV вв. эта смешанная культура определилась в новой культуре — так называемой культуре типа верхнего слоя Банцеровщины, или Банцеровской культуре[898]. Культура эта, видимо, представляет древности огромного массива племен, распространившегося с середины первого тысячелетия н. э. почти на всей территории Белоруссии («Банцеровская культура»), Смоленщины (т. е. культура «типа Тушемли») и уходит частично даже за ее пределы, на верхнюю Десну.

Этническая принадлежность Банцеровской культуры выяснена недостаточно. И.П. Русанова и В.В. Седов считают ее чисто балтской, А.Г. Митрофанов усматривает в ней балтскую основу, развившуюся под сильным воздействием славянских племен[899]. Локальные варианты этой банцеровско-тушемлинской культуры еще не изучены, но без сомнения они были. Не случайно кривичи, двигавшиеся в VII в. в Белоруссию с севера[900], в глубь страны проникли лишь в западной ее части (на верхний Неман)[901], а на остальной территории, как это видно по распространению длинных курганов, перейдя Западную Двину, дошли только до линии Капланы — Спицы (бывший Сенненский уезд), Фролковичи — Стаи (бывший Лепельский уезд)[902]. Линия эта соответствует северной границе распространения ранее упомянутых городищ штрихованной керамики (Орша — Докшицы — Поставы).

Кривичи пришли сюда не ранее VII в., когда «штриховиков» уже не было и повсеместно распространилась в Белоруссии Банцеровская культура. Все же кривичи остановились на линии границы «штриховиков»; видимо, за этой линией жили в их времена потомки «штриховиков», представлявшие собой локальный вариант Банцеровской культуры, вариант, обусловленный его подосновой — культурой городищ штрихованной керамики, несколько отличавшейся от более северной днепродвинской. Лишь отдельные роды кривичей (судя по тем же длинным курганам) проникли на верхнюю Березину[903].

Теперь надлежит выяснить, как распространилось в землях Северной Белоруссии население эпохи железного века, а затем кривичей и какое значение имел характер заселения последних для формирования в дальнейшем Полоцкого княжества. Раньше этот вопрос не поднимался из-за отсутствия источников. Теперь в нашем распоряжении материалы археологии. В идеале нужна тотальная карта поселений и погребений времени железного века и раннего средневековья. Необходимость сплошных пеших обследований каждого квадратного километра изучаемой площади делает составление такой карты практически нереальным. При разработке вопроса мне пришлось идти упрощенным путем, составив тотальную карту курганов Полоцкой земли, оставив в стороне все прочие виды памятников, и попытаться на ее основе сделать историко-демографические выводы. Этот метод вполне правомерен, так как погребения балтов неизвестны, курганов бронзового века на территории Северной Белоруссии нет и все захоронения этого рода, таким образом, отражают погребения славян с VII в. (длинные курганы) до X–XII вв. (круглые курганы). Каждая курганная группа в среднем соответствует одной древнерусской деревне домонгольского времени, а скопление этих групп дает примерную схему заселенности всего княжества в целом (рис. I).

Любопытно сравнить нашу карту северо-белорусских курганов с картой городищ той же территории, на которой больше всего обозначено, естественно, памятников так называемой городищенской эпохи — раннего железного века (балтские племена), куда частично входят и памятники славянского времени (те и другие не всегда могут быть расчленены, и поэтому указываются все городища Северной Белоруссии). Выясняется, что предположение о малой заселенности Белоруссии до прихода славян полностью подтверждается: многие густозаселенные в домонгольское время территории в балтский период почти полностью пустовали. Это особенно ощутимо, например, в районах к югу от Минска, также в междуречье Гайны, Березины и Свислочи и т. д. (см. рис. 1). Большая степень заселенности обнаруживается в землях, изобилующих водоемами, которые давали дополнительное питание рыбой и использовались населением издревле (например, земли к югу от Полоцка).