Читаем Древняя Греция полностью

Сосредоточенность на совершенстве как личном качестве отличает кодекс чести не только воинов из поэм Гомера, но также и знатных женщин. Эта характерная черта высшего слоя общества, изображенного в «Илиаде» и «Одиссее», наиболее ярко проявляется в поступках и поведении Пенелопы, жены Одиссея, вместе с ним ведающей самым значительным хозяйством в общине родной Итаки, острова у западного побережья Пелопоннеса. Благородство Пенелопы требует от нее сохранять свое хозяйство и собственность во время долгого отсутствия мужа, используя ум, социальный статус и испытывая глубокую преданность супругу. Ей приходится проявлять большую выдержку и изобретательность, чтобы противостоять покушениям со стороны соперников мужа все 20 лет, пока тот сражался на Троянской войне, а потом долго возвращался домой, пережив немало опасных приключений.

Когда Одиссей наконец возвращается на Итаку, он появляется под видом нищего бродяги, чтобы незаметно оценить ситуацию в доме, и лишь потом открывает свое истинное лицо и восстанавливает главенствующее положение. Пенелопа показала свою приверженность добродетели, отнесшись к незнакомцу в лохмотьях с той же добротой и достоинством, как и к любым другим посетителям, сообразно греческому обычаю – в отличие от грубого обращения со стороны женщины, управлявшей слугами в его доме. Одиссей, все еще под личиной бродяги, обращается к Пенелопе со словами хвалы достойной женщине, понимающей требования своего высокого положения и способной выдержать их бремя:

Женщина, кто порицать тебя на земле беспредельнойМог бы осмелиться? Слава [kleos] твоя достигает до неба.Ты – словно царь безупречный, который, блюдя благочестье,Многими правит мужами могучими. Строго повсюдуПравда царит у него. Ячмень и пшеницу приносятЧерные пашни; плоды отягчают древесные ветви;Множится скот на полях, и рыбу моря доставляют.Все – от правленья его. И народы под ним процветают[20].

После того как Одиссей со своим сыном с помощью хитроумной уловки смогли убить всех соперников, осаждавших их дом, герой казнил слуг, оскорблявших его, когда он под видом бродяги просил приюта. В гомеровской системе ценностей эти действия справедливы, потому что справедливость – это «воздаяние, соответствующая и пропорциональная расплата за чьи-либо действия». Ученые иногда говорят, что в основе этой системы ценностей лежит расплата, но данный термин может сбить с толку, если понимать под ним насилие и принуждение при наказании преступников. Для греков поступать справедливо, придерживаясь идеи совершенства, означало то, что сегодня могли бы назвать возмездием правосудия. Как говорится в «Илиаде»[21], в описании сцен, выгравированных на щите Ахилла, возмездие даже за столь серьезное преступление, как убийство, в случае согласия семейства жертвы могло быть получено выплатой денег, а не с помощью жестокого наказания. Поэтому важно помнить, что в основе греческих представлений о справедливости лежит восстановление и поддержание надлежащих и согласованных социальных отношений между членами общины.

Подобным же образом, хотя греческое общество после «темных веков» почти наверняка было патриархальным, следует помнить, что для женщин стандарты добродетельного поведения были так же высоки, как и для мужчин, и что женщины, чтившие эти правила, пользовались высоким статусом, а те, кому это не удавалось, рисковали оказаться опозоренными. Пенелопа, видимо, персонаж исключительно литературный, но важно тем не менее что хвала ей в «Одиссее» использует описание, в равной мере подходящее и мужчине. В самом деле, похвала ей подходит и правителю, превосходящему всех доблестью и успехами. В реальной жизни женщины, принадлежавшие к элите, подобно мужчинам равного положения, воспринимали свою правильную роль как обязанность совершенствоваться в исключительной добродетели, чтобы стать выше других соперников – принадлежащих к элите или людей более низкого статуса. В соответствии с этим кодексом чести любая жизнь – как женщины, так и мужчины – была презренной, если целью ее не было стяжание добродетели и славы, которую та приносит. Конечно, эта взыскательная система ценностей, заставлявшая бороться за высшее признание как со стороны современников, так и потомков, привела к тому, что подавляющее большинство населения оказалось низведено до низшего положения, вырваться из которого не было никакой надежды, разве что кому-то удавалось получить общественное признание и богатство, что позволило бы участвовать в стяжании благородства, определявшем жизнь элиты греческого общества.

Олимпийские игры и панэллинизм

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука