Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

Разумеется, Галич в этом отношении не представлял собой исключения из правил, поскольку во многих русских городах были сильные городские и волостные общины, которые стремились подчинить или ограничить княжескую власть. Однако, как верно отметил профессор А.Г. Кузьмин, именно в Галиче раньше, чем в Новгороде и других городах, местные боярские кланы сумели подмять под себя городское (волостное) вече, и ни в одном из русских княжеств борьба боярства за власть не принимала характера полнейшей анархии, когда олигархические кланы были готовы принести интересы своей волости в жертву собственным шкурным интересам. Иными словами, в Галицко-Волынской Руси существовала не только проблема взаимоотношений «земли» и «власти», но и были очень острые противоречия внутри самой «земли», которые зачастую носили чисто социальный характер.

В чем состояли причины такого положения вещей, в том числе особого группового эгоизма галичских бояр, ученые объясняли по-разному.

Например, многие русские (Н. Костомаров, В. Ключевский, И. Беляев) и ряд современных историков (И. Фроянов, А. Дворниченко, В. Майоров) были убеждены, что в основе их несметных богатств и особого влияния лежала не столько их земельная собственность, сколько их должностное положение, в частности, те города и волости, которые они получали в «корм».

Советские историки (К. Софроненко, Б. Рыбаков, В. Пашуто, М. Свердлов), напротив, считали, что основой политического могущества здешних бояр были их огромные земельные владения, которые возникли либо на базе старых родовых владений племенной знати, либо на пожалованных княжеских владениях, которые были розданы старшим дружинникам разных князей.

Конечно, все эти научные гипотезы и построения, в принципе, верны по своей сути. Однако, как справедливо отметил профессор А.Г. Кузьмин, нельзя абсолютизировать какой-то единственный аспект особого положения галичских бояр в составе их «земли», поскольку и землевладение, и кормление были одновременно основой их несметного богатства и могущества. Не следует сбрасывать со счетов и тот факт, что, в отличие от других русских земель, в Галиче существовало несколько сот боярских родов, которые делились на разные «политические партии», опиравшиеся, в том числе, на своих сторонников внутри «земли», которая объективно противостояла «власти».

Ряд современных авторов (П. Стефанович), развивая взгляды своих предшественников (Н. Дашкевич, М. Грушевский), по-прежнему говорят об «особом единстве и корпоративности» тамошних бояр и их необыкновенной сплоченности, которая не наблюдалась в других русских землях.

4. Новгородская боярская республика

Будущая территория Новгородской боярской республики, населенная славянскими и финно-угорскими племенами, наряду с небольшой территорией «Русской земли», изначально была одним из двух центров образования Древнерусского государства. Именно отсюда и проистекала та особая роль Новгорода в истории Древней Руси, которую отмечали и сами летописцы, и многие историки.

С момента возникновения единого Древнерусского государства Новгород, как и другие русские волости, управлялся великокняжеским наместником, в качестве которого, как правило, выступал старший сын великого киевского князя. По мнению крупнейшего знатока новгородских древностей академика В.Л. Янина, изначально власть великокняжеского наместника не была разделена, и новгородский князь был един в двух лицах, исполняя одновременно и роль «посадника» великого князя. Именно в Новгороде изначально особое место в управлении городом и его округой занимало городское (волостное) вече. В исторической науке до сих пор идет многолетняя дискуссия о разных аспектах этого древнейшего института новгородской «земли».

В частности, одни ученые, сторонники «общинно-вечевой» теории (В. Сергеевич, М. Дьяконов, А. Кузьмин, И. Фроянов, А. Петров), утверждают, что новгородское вече изначально представляло собой демократический институт государственной власти, в котором принимало участие все свободное мужское население города.

Другие ученые, сторонники «феодальной теории» (С. Юшков, В. Янин, М. Алешковский, П. Толочко, М. Свердлов), говорят о том, что новгородское вече было элитным собранием так называемых «300 золотых поясов», т.е. новгородских бояр, нетитулованных землевладельцев и верхушки городского купечества.

Наконец, сторонники «ревизионистской теории» (Ю. Гранберг, Т. Вилкул) утверждают, что новгородское вече не являлось государственным институтом, а было обычным и совершенно безвластным сборищем горожан.