Древняя кровь

– Что? В Эльтароне была война?! – Лайла изменилась в лице. – Кажется, я безнадёжно отстала от действительности, – она отвела взор к проглядывающему сквозь листву солнцу и печально вздохнула: – Могу ли я рассчитывать на краткий экскурс от тебя, пока мы не добрались до Карстэнура?

– Конечно. Но почему именно до города? – в голосе Джона промелькнуло непонимание. – Ты уже решила, куда направишься потом?

– Мне некуда идти. Замок превратился в тёмные руины, а все, кого я знала, давно мертвы, – вампирша вновь повернулась к воину. – Но я думала, ты поспешишь домой с сумкой полной золота, чтобы обрадовать ту, кто ждёт твоего возвращения…

– У меня есть небольшой дом на востоке, но, думаю, за годы странствий он давно обветшал, если вообще не обрушился. И последние десять лет меня уже никто не ждёт… Война забирает не только солдат.

– Извини, – виновато сказала принцесса. – Я не знала…

– Всё уже в прошлом. Как видишь, необязательно просыпаться после четырёхвекового сна, чтобы не иметь ни дома, ни семьи, – Джон натянуто улыбнулся. – Веди меня к вепрю. Будем надеяться, это лишь подсвинок, иначе одним броском ножа его не одолеть, а меч против взрослого кабана союзник так себе.

Лайла сделала ещё один глубокий вдох и, поймав дуновение ветра, посмотрела на стену высоких зарослей:

– Нам туда. Следуй за мной.

* * *

Вместе с первыми лучами зари, Дикую столицу лесного королевства накрыла чёрная вуаль боли. Закрытые ставни домов таили за собой стоны раненых и стенания скорбящих. Мёртвые же безразлично молчали, смотря сквозь опущенные веки в тёмную вечность. По пустым улицам, нервно озираясь, спешили в лавки сонных лекарей первые прохожие. Последние сутки резко востребованным целителям было не до сна. После тяжёлого рабочего дня они всю ночь напролёт оказывали помощь пострадавшим. Одни шли на такой подвиг из сострадания, другие же малодушно наживались на чужой беде, беря тройную плату за свои услуги. Не меньше устали и добровольцы, старательно помогавшие ночным патрулям в поисках разбойницы, к их разочарованию, абсолютно безуспешных.

Среди прохожих были и те, кто уже никуда не спешил. Терзаемые болью потери они выходили из тёмных домов навстречу рассвету и со стеклянным взглядом потерянно скитались по городу. Одной из таких отрешённых была девушка в грязном голубом платье с распущенными спутанными волосами. Она медленно брела по площади и тихо рыдала, прижимая к груди комок кровавых тряпок. Горожанка приблизилась к закрытым воротам, но ей дорогу преградили два стражника:

– Никому не положено покидать город до поимки разбойницы. Приказ капитана.

Она подняла заплаканное лицо и, давясь всхлипами, произнесла:

– Мой малыш… Его больше нет… Муж на охоте… и даже не знает… об этом. Я должна его найти… Он хотел бы… попрощаться с сыном… до погребения…

– Сожалею о твоей утрате, – с сочувствием произнёс страж с копьём. – Но я не могу нарушить приказ.

Опустив голову и зарыдав пуще прежнего, девушка медленно пошла обратно. Дойдя до середины площади, она затихла и упала на колени, уперев пустой взгляд в пыльную брусчатку.

– У меня сердце кровью обливается, когда я вижу подобное, – алебардист заскрипел сжатой в кулак перчаткой. – Надеюсь, ту тварь изловят и четвертуют. Разбойничья сучка…

– Успокойся, Гауст. У неё нет обратного пути, – холодно заметил второй защитник врат. – Город оцеплен. Где бы она ни пряталась, её казнь лишь вопрос времени, – он сомкнул обе руки на упёртом в пол копье, непринуждённо оперевшись на него.

– Даже если и так. Этого мало, – сквозь зубы процедил Гауст. – Её разорвут лошадьми или повесят. Справедливее было бы отдать на растерзание народу, – он поморщился и сплюнул. – Зря мы отошли от старых законов. Лучше уподобляться варварам, чем даровать всякому дерьму лёгкую смерть, – алебардист перевёл хмурый взгляд на собеседника. – Скажи ещё, что я не прав, Ларри?

– Прав, – почесав лоб о древко, грустно признал копейщик.

Звон подков привлёк внимание стражников. Узнав белую лошадь сержанта Кромвеля, Ларри перестал сутулиться и вытянулся во весь рост, словно хотел соответствовать своему оружию. Всадник быстро приближался. Угрюмая печать на его лице навевала догадки о плохих новостях. Длинногривый жеребец достиг ворот, и Кромвель, натянув поводья, остановил коня.

– Мне поручено довести до вашего сведения, – начал сержант, игнорируя военное приветствие, – Капитан Люций Дорвертан убит. Командование гарнизоном взял на себя лейтенант Освальд Котрано, – он достал из седельной сумки листок с назначением и продемонстрировал его стражам.

– Убит? – растерянно произнёс копейщик.

– Он пал в бою с серой всадницей, забравшейся в его дом. Её тело, пронзённое палашом, обнаружено рядом с ним. Скорее всего, разбойница всё это время скрывалась там. Она отравила капитана, но он таки сумел её прикончить. В полдень о его подвиге объявят на главной площади и посмертно наградят Орденом Светлого Паладина.

– Мы не забудем тебя, Седая смерть, – прошептал Ларри.