Древняя кровь (СИ)

– Я ведь, кажется, объяснила, что ребра тут ни при чем. Но он и в самом деле может не выжить. Наши враги – странные и страшные существа. Они способны нанести раны, вылечить которые я не в состоянии. Они не используют реяцу в бою, и их способности лежат в какой-то иной плоскости, чем мы привыкли. Они проникают туда, куда нам нет ходу. Я могу восстановить реяцу, я могу вылечить тело, но я понятия не имею, как вернуть жизненную силу.

Окончательно запуганный, Ренджи попросил разрешения поговорить с капитаном. На это было мало надежды, Унохана пояснила, что Кучики почти не приходит в себя, но все же разрешила зайти. Абарай осторожно просочился в палату. Капитан лежал неподвижно и не отреагировал на его появление.

– Кучики-тайчо, – окликнул его Ренджи.

Тот не отозвался. Однако лейтенант заметил, как чуть вздрогнули его веки, зажмуриваясь плотнее, и понял, что капитан притворяется. Не хочет никого видеть. Выглядел он и в самом деле хуже некуда. Бледное, покрытое ссадинами лицо, темные круги под глазами, заострившиеся скулы. Ощущение его реяцу полностью исчезло.

– Тайчо, – не сдался Ренджи. – Нам нужно поговорить. Это важно.

Тогда Кучики открыл глаза, и Абарай, к своему облегчению, увидел его обычный холодный взгляд.

– В чем дело, Ренджи? – спросил капитан так спокойно, как будто это не он только что притворялся спящим.

– Кучики-тайчо, – уверенно заговорил Абарай, – вы должны разрешить мне отправиться на поиски риока. Не может же наш отряд оставаться в стороне! В конце концов, на нас лежит основная ответственность. А теперь вы ранены, и заниматься поисками некому. Давайте это буду хотя бы я.

– Мы уже говорили на эту тему, – сухо ответил капитан. – Ты отстранен от задания. И мне показалось, я только что слышал какие-то возражения?

– Это не возражения, – буркнул Ренджи. – Это предложение. Конструктивное. Капитан, да пока вы тут валяетесь, их другие отряды перехватят!

– Значит, так тому и быть, – не сдался Кучики. – Разговор окончен.

Нет, рано его Унохана хоронила, подумал Ренджи. У него упрямства все еще на десятерых хватит. Сам кого хочешь в могилу загонит. Скрипнув зубами, лейтенант сказал: «Да, тайчо»,– развернулся и вышел из палаты.

***

Поиски риока, между тем, не продвигались вообще никак. При всем при том, патрульные продолжали исчезать. Похоже было, что в группе должно быть человек двадцать, чтобы враг побоялся напасть. Риока ухитрялись разбираться даже и с десятком бойцов, и схватки были весьма непродолжительны. И даже если какой-нибудь капитан, оказавшийся поблизости, немедленно устремлялся на реяцу сражающихся, никто ни разу не успел. Найти же вторженцев оказалось совершенно невозможно. Они исчезали со скоростью, сравнимой с сюнпо, а после затаивались в каких-то щелях, и, поскольку реяцу они не имели, можно было неделю ходить вокруг и не наткнуться. Охотиться на других капитанов они пока не решались, избегая встречи с сильным противником, издалека чувствуя его приближение. Мощная реяцу капитанов играла в этот раз против них.

Поначалу Ренджи терпел. Он принципиально не навещал больше капитана и не справлялся о его самочувствии, и потому понятия не имел, сколько еще придется ждать того момента, когда Кучики выйдет на охоту. Но он исправно посещал вечерние собрания лейтенантов, ставшие обязательными после объявления военного положения. Лейтенанты обсуждали события дня, делились сведениями. На Абарая косились. В конце концов он озверел окончательно.

– Рукия, – заявил он однажды после собрания, – я так больше не могу. Так просто нечестно, в конце концов! Это я должен найти риока, это будет правильно. Эти сволочи опозорили меня перед коллегами, перед капитаном…

– Но тебе нельзя, – напомнила она. – Если брат узнает, что ты в его отсутствие… Нет, я-то не скажу, но ведь все равно не скрыться. Заметят.

– Плевать, – Ренджи стиснул кулаки. – Капитан поймет. Он должен понять. Он ведь и сам такой же. Если бы его отстранили, стал бы он терпеть?

– Ну уж! – возмутилась Рукия. – У брата с дисциплиной куда лучше, чем у тебя. Приказ есть приказ. И ты не должен…

– Ой, а ты-то с каких пор стала такой правильной?

– А я что? Я всегда такая была!

Несмотря на продолжительную полушутливую перепалку, во время которой лейтенанты припомнили друг другу все грешки вплоть до Руконгая, Ренджи остался при своем мнении. Хотя говорить об этом Рукии не стал: очень уж она за него переживала. И даже сделал вид, что она его уговорила. Но на следующее утро он в штабе шестого отряда не появился.