Древняя кровь (СИ)

Инамура Бенико с детства была проблемным ребенком. Она бросила школу, недоучившись совсем чуть-чуть, сбежала из дома и некоторое время перебивалась по приятелям. В конце концов, родители ее выловили и уговорили вернуться, однако закончить школу так и не убедили. Бенико и раньше не находила себе применения в мире нормальных людей, а уж после того, как Фуками-сенсей открыл ей суть ее истинной природы, искать себе место в жизни стало казаться и вовсе бессмысленным. Она перебивалась случайными заработками, чтобы позволить себе хотя бы немного шмоток и развлечений, она создала себе имидж этакой брутальной особы, она проводила в седле своего байка больше времени, чем в каких-то других местах, она водилась с шайкой хулиганистых бездельников. Но все это время она мечтала оказаться в каком-нибудь месте вроде этого и заниматься чем-то вроде того, что они делали теперь. Лелеять, взращивать настоящую себя, жить не ради дурацких модных шмоток, а ради достижения настоящей, вещественной мощи… Бенико точно знала, что, как только Томикава перестанет мириться с осторожностью Фуками-сенсея, она немедленно поддержит военного наставника.

***

Прав был Ренджи, когда думал, что у Кучики упрямства на десятерых хватит. Впрочем, может быть, его подняло с постели чувство долга. Или жажда мести. В любом случае, целительское мастерство Уноханы сделало лишь половину дела. Остальное он добил сам.

Унохана выпустила его из госпиталя, когда была значительно восстановлена реяцу и зажили раны. Все же назвать его здоровым было бы еще рано. Та загадочная субстанция, о которой Рецу толковала лейтенанту Абараю, тоже требовала восстановления. Бьякуя стискивал зубы, заставляя себя шевелиться, и чувствовал, что двигаться ему совершенно не хочется. Уже не болело избитое тело, уже реяцу была ровной и восстанавливалась сама, но мысль о том, что нужно куда-то идти и что-то делать, заставляла опускаться руки. Слабость свила гнездо внутри его существа, она соблазнительно нашептывала, что пора сдаться, что все бессмысленно и лучше всего умереть. Все, что оставалось у Кучики Бьякуи, это его гордость и привычка действовать, несмотря ни на что.

Бьякуя тащил себя в штаб на грани изнеможения. Тело слушалось, но каждое движение давалось с трудом. «Не хочется, ведь совершенно не хочется!» – ехидно нашептывала слабость из глубины его существа. «Надо», – отвечал ей Бьякуя. Все же несколько глотков свежего ветра, приправленного ароматом цветущих яблонь, немного привели его в чувство. Воля к жизни постепенно возвращалась. Конечно, это было не то время, когда стоит бороться с проблемами. Любая неприятная неожиданность сейчас наверняка подкосит его. Но еще несколько вдохов свежего воздуха, не отравленного запахами лекарств, и солнечные лучи, ласкающие лицо, наверняка помогут ему хотя бы справиться с текущими делами. В числе основных текущих дел, конечно, поиски риока. Бьякуя считал, что сражаться он способен. Без лишнего азарта, правда, но в полную силу.

И все-таки без сюрпризов не обошлось. Дежурный у штаба шестого отряда отчего-то здорово изменился в лице, увидев капитана. Когда Кучики спросил его о Ренджи, тот, запинаясь, ответил, что лейтенанта никто не видел уже три дня, но все в порядке, потому что он оставил отряду все необходимые распоряжения, так что все идет своим чередом. Бьякуя не стал расспрашивать, куда мог деться Абарай, и почему ему, капитану, не доложили. И так все понятно. Ренджи все-таки не вытерпел.

На самом деле Бьякуя мог его понять. Ренджи – парень гордый. Он не смог сидеть сложа руки в ситуации, когда должен был действовать. Приказ капитана некоторое время сдерживал его, но теперь, когда больше некому стало отстоять честь шестого отряда, он взял все на себя, рискнув навлечь гнев командира. Кучики грозил ему отставкой, но… Этот прохвост за несколько лет успел прекрасно изучить характер своего капитана. Он уже заметил, что Бьякуя импульсивен и упрям. Крайне редко Кучики следует не долгу, а настроению, но уж если это случается, но он будет стоять на своем до конца. Ренджи, несомненно, догадался, что его отстранение было не взвешенным решением, а порывом, другое дело, что даже в своих порывах капитан обычно не намерен отступать.

Бьякуя понимал и то, на что рассчитывал лейтенант, пускаясь в рискованную авантюру. Во-первых, любой импульс со временем должен иссякнуть. Особенно после того, как капитан вдоволь повалялся на больничной койке. И если потянуть время, возможно, все еще обойдется. Во-вторых, он, несомненно, рассчитывал на понимание. В конце концов, гордость – эта одна из немногих вещей, к которым капитан и лейтенант относятся одинаково. И в-третьих, если принести Кучики головы риока…

Словом, Бьякуя только мысленно плюнул и решил пока выкинуть лейтенанта из головы. Решать эту проблему сейчас было лень. Однако, настоящие неприятности, как оказалось, были впереди. За спиной Кучики образовался посыльный Ямамото: капитана шестого отряда вызывали к командиру.