Древняя Русь. Быт и культура

Хорошо известно, что цеховые уставы отражают отношения, сложившиеся задолго до их оформления. Так, самое раннее постановление о цехе стокгольмских портных (скра) относится к 1356 г., остальные цеховые уставы датируются XV в. По мнению А.А. Сванидзе, факт позднего уставного оформления цехов не противоречит тому, что они длительное время существовали на основе устного соглашения (Сванидзе А.А., 1967, с. 222). Существование в Новгороде «купеческого ста» позволяет сопоставить процессы, происходившие в его ремесле, с теми, которые детально изучены по обильным письменным источникам для Швеции. Интересно, что в этой стране и других странах северного региона торгово-ремесленная корпорация сложилась рано. Шведские историки считают, что ремесленный цех выделился из гильдий (Там же, с. 258). Чрезвычайно важна в этой связи берестяная грамота № 439, свидетельствующая о торговом складничестве, т. е. о какой-то купеческой организации, действовавшей в Новгороде на рубеже XII–XIII вв. Это заставляет усомниться в том, что в Новгороде отсутствовали предпосылки для профессиональной консолидации ремесленников. Действительно, само размещение ремесленных мастерских в Новгороде на боярских усадьбах вовсе не значит, что владелец таких мастерских был вотчинным ремесленником. Ведь даже вотчина средневекового феодала, существующая вне города, не могла самостоятельно постоянно содержать профессиональных ремесленников, обеспечивающих разнообразные потребности всех ее обитателей. И.С. Макаров доказал это на основе двух уникальных источников — полиптика аббатства св. Германа и «Капитулярия о виллах». Вывод его исследования сформулирован четко: ремесленное производство феодальной вотчины частично поглощалось ее хозяйством, но оно обслуживало и население поместного центра (Макаров И.С., 1929, с. 129–144). Сказанное вполне приложимо к хозяйствам боярских дворов Новгорода, тем более что все мастерские, открытые на этих дворах, производили предметы широкого потребления, явно предназначенные для рынка.

Это не исключало изготовления изделий по специальному заказу, может быть, в счет платы за аренду земли. Да и вообще наличие ремесленника, готового в любой момент откликнуться на нужды большого хозяйства, — обстоятельство немаловажное, поэтому в таком соседстве любой владелец усадьбы был всегда заинтересован. Но все же вотчинным такой ремесленник не становился, по роду своей деятельности он относился к сословию городских ремесленников.

А это значит, что в процессе производства и реализации своей продукции он неминуемо вступал в определенные соглашения с собратьями по ремеслу. Об этом говорит рано зафиксированное письменными источниками название ремесленников по профессиональному признаку — по характеру производимой продукции. По этому поводу А.А. Сванидзе верно замечает, что труд ремесленника, прикрепленный к одной профессии, поневоле приобретает корпоративные формы (Сванидзе А.А., 1967, с. 226).

Еще выразительнее тенденции к объединению обнаруживаются в расселении ремесленников по профессиям. А.В. Арциховский на основании анализа писцовых и лавочных книг Новгорода 60-х годов XVI в. установил «вполне сложившуюся локализацию определенных ремесел по определенным районам» (Арциховский А.В., 1939, с. 3). Древность производственных топонимов удается подтвердить археологически. Так, в прибрежной части Неревского раскопа, в местности, носившей название Кожевники, были открыты мастерские кожевников (Изюмова С.А., 1959, с. 136). Определенную концентрацию ювелирных мастерских в районе Великой и Холопьей улиц также прослеживают еще в домонгольское время (Рындина Н.В., 1963, с. 226, 227). Древними считал М.К. Каргер и урочища Кожемяки и Гончары в Киеве (Каргер М.К., 1958, с. 414, 474).

Археологически аргументировать древность повсеместных в русских городах топонимов, связанных с профессиями, сложно, это объясняется трудностью раскопок в древнейшей, как правило, сильно застроенной части современного города. Но и те факты, которыми мы располагаем, подтверждают мнение М.Н. Тихомирова, согласно которому, уже в Древней Руси ремесленники одной специальности концентрировались в определенных кварталах (Тихомиров М.Н., 1946, с. 22–37). Расселение ремесленников по профессиональному признаку, приведшее, в конце концов, к образованию территориальной общины, намечалось, по мнению Б.А. Рыбакова, уже в XI–XII вв. (Рыбаков Б.А., 1948, с. 737).

Все эти явления присущи средневековым городам повсеместно. Объяснить их можно только повсеместно же действующей тенденцией к объединению ремесленников по профессиям, т. е. с разной силой и скоростью происходящим образованием ремесленных корпораций. Этот процесс, скупо и неравномерно отраженный письменными документами, должен отразиться на продукции ремесла — основном источнике, с которым имеет дело археолог.

Что дает для ответа на этот вопрос археологический материал, исследованный в нашем томе?