Древняя Русь: наследие в слове. Бытие и быт

Напротив, хорошо все то, что чем-то выделяется. У славян, например, красота лица определялась цветом глаз и величиной носа; хроники и летописи, а позднее и деловые записи именно на это и обращают внимание как на признаки данного человека. Глаза и нос украшают безобразную плоскость лица, делают его «хорошим». Борода и усы, у кого они могли быть, также служили признаком хорошего, могли подхорошити своего владельца. Плохое стало плохим как качество только тогда, когда в противоположность к нему было осознано хорошее. До этого в общем значении ‘плохой’ выступало слово лихо; лихое — неприятности судьбы и случайности жизни, «Лихо одноглазое». В народном словаре Лихо и есть Зло, противопоставленное Добру. Лихой — полностью всего лишенный, совершенно пустой, лихость — злость и дерзость, не ко времени явленные. «Кому нечего терять — тот лихой», — утверждает «Толковый словарь» Даля. Лихим называли домового, злого духа, беса. Это всегда вражина, недоброжелатель... Тошнотворный, упрямый, коварный, буйный. «Лиха беда», «лихим матом» — дело дошло до крайности. Лихоманка правит миром и окружает человека всюду, нужно беречься беды. «Лихое лихим и нять», «лихой и без хмелю лих», — и всё в том же роде. С одной стороны, всего лишен материально, но зато чрезмерно насыщен некой злобной энергией, которая выплескивается наружу. Чрезмерное множество плохого воспринимается столь же предметно вещно, как и противопоставленное ему хорошее — но с обратным оценочным знаком. Исконный смысл корня, связанный с выражением идеи «лишнего, остаточного» (ЭССЯ, 15, с. 91), распался на множество частных со-значений, но, кажется, только в русском народном обиходе буйность лихости в некоторые моменты оценивалась положительно. Во всяком случае лихой — не совсем плохой. В некотором отношении — лишний (ср. частицу лишь).

Слово хороший — загадочное слово. Это слово восточных славян. Оно встречается с XII в., не такое уж и древнее. Академик С. П. Обнорский (1929) полагал,что определение хорошь восходит к имени бога Хорса, является притяжательным прилагательным от этого слова, давно позаимствованного у арийских племен Причерноморья. Хорошь — принадлежащий Хорсу, относящийся к нему; слово обозначало человека искусного, хитрого, ловкого, вроде кудесника Всеслава Полоцкого в «Слове о полку Игореве», который «самъ въ ночь влъкомъ рыскаше изъ Кыева, дорыскаше до куръ Тмутороканя — великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше». Другие ученые связывали слово с глаголом хорохориться или с существительным хорхора — ‘взъерошенная курица’, но как-то трудно поверить, что «хороший» — это тот, кто похож на взъерошенную курицу. Пробовали связать слова хорошь и хоробръ, но тут не все согласуется в области произношения. Или еще гипотеза: в греческом есть слово κάρχαρος ‘острый, зубастый’, а в древнеиндийском — kháras ‘твердый, шершавый’; это ближайшие родичи нашего «хорошего». Хороший — не ровный и плоский, а как раз наоборот, шершавый, острый, чем-то выделяющийся.

Хорошо то, что выделяется как знак или признак.

В белорусском харашытця — хвастать. В переводных текстах XII в. выражения «не хорошити вѣтви дерева того» или «осподарь дерева того подхорошить вѣтвие» (Кн. закон., 49) соответствуют греческим, в которых говорится о необходимости «прорезать (лишние) ветви» или сделать обрезку яблони, чтобы выделить нужное. Хорошо в средневековых текстах, правда не очень часто, значит ‘красиво’: хороший храм — красивый, келья монаха тоже хороша, когда она прибрана (Пандекты), и т. д. Хорошо все то, что красиво, выразительно, в глаза бросается, горит-светится.

Под ручку посмотрела — хорошо ли мое чадо во драгих портах?

А во драгих портах чаду и цены нету!

Слова хорошо и плохо противопоставлены друг другу лишь с того момента, когда возникли соответствия по сравнительным степеням: плохой — хуже, хороший — лучше. Супплетивизм этих форм вторичен, ибо значения сошлись в оценочной точке тогда, когда возникла нужда в обозначении абсолютных противоположностей этико-эстетического характера. Лучше — это то, что с-луч-ится при случае, что не просто «хорошо» по виду, но и может участвовать в построении «доброго».

КРЕПКИЙ И ТВЕРДЫЙ