Древние Боги

– А мои похороны для того и нужны, чтобы их увидел лазутчик! – Засмеялся вождь, довольный своей выдумкой. Это он придумал под покровом ночи со своими верными телохранителями скрыться в глуши леса в поприще от основного лагеря, чтобы никому не попасться на глаза до времени. – Лорд Сатвел пошлёт лазутчика, чтобы удостовериться в словах воеводы Ларта, и наши дозорные сделают вид, что не заметили его. Наши дозорные иногда должны быть слепы, и глухи.

Никмар хмыкнул, и улыбнулся:

– Дьявольски хитрый план!

– Лорд Фельмор давно признанный мастер интриг и заговоров. Нам можно у него кое-чему поучиться, и прислушаться к его советам до поры, до времени. Мне и самому это не нравится. – Продолжил вождь, чуть помолчав и сделав ещё глоток из кружки. – Всю свою жизнь я встречал врага лицом к лицу, в чистом поле, и всегда верил в то, что мои братья никогда не подведут меня, а меч не сломается. Но, похоже, сейчас наступают другие времена, и, не обманув противника, мы не сможем одержать победу.

Посмотрел на просветлевшие лица воинов, и сам порадовался, что, наконец, состоялся этот разговор, какого он так пытался избежать. Нет, всё же Арния права. Она всегда говорила, что если в чём-то сомневаешься, или не уверен, то попробуй говорить об этом вслух. Слыша себя со стороны, всегда можно будет найти какое-то облегчение для метущейся, не находящей для себя выхода, душе.

Где-то дробно застучал по сухаре дятел, радуясь хорошей погоде, и среди тихого, заснеженного, дремучего леса этот звук показался как гром среди ясного неба. Сразу стало тревожно на душе, будто безобидная птица предвещала беду, и надвигалось что-то ужасное, неизбежное, сулящее гибель всему живому.

Воины засмеялись, и один из них произнёс:

– Вильте давно пора научиться подражать птицам. Стук дятла у него совсем не получается.

– Что это значит? – Спросил Вальхар, догадываясь, что это условный сигнал.

– К нам прибыл гонец из лагеря. – Ответил Никмар, и телохранители, только что стоящие возле жаркого костра, исчезли среди за-снеженных, невысоких кустов.

Скоро, в небольшой ложбинке, в полумраке вековых елей показался закутанный в меха гонец. Издалека его можно было принять за какое-то чудовище, вставшее на две ноги, и что-то ищущее в дремучем лесу, среди наваленных сугробов.