Древние города

– Не узнаешь старых знакомых, мальчик? Я вас узнала сразу, а вы старую Мару не признали. Какие же из вас воины?

Мара вышла из темноты, и серебристо-синие глаза ее вспыхнули огненной энергией. Она словно бы стала выше ростом с того времени, как Мэй видела ее последний раз. Убранные в хвост волосы уже не мотылялись по спине, а гордо поднятый подбородок выдавал твердую и уверенную в себе натуру.

Мара не привыкла к возражениям. И Мара ничего не боялась.

– Метко ты поразил этих двоих, мальчик, – сказала она.

– Это ты наслала на нас роботов? – спросил ее Люк.

– Я приехала спасти вас от них. Но вы справились сами. Вернее, ты справился. Полз, как ящерица, я заметила тебя в траве. Попал с первого выстрела. Отличная работа, сынок. Забираем их платы и уходим.

– Зачем нам плата? – Отец все еще сидел около робота и, прищурившись, пытался рассмотреть возвышающуюся над ним Мару.

– Правило войны. У войны есть много правил, дети. Самое первое – всегда забирай плату поверженного врага. Гильдии больше нет, и новых плат никто не наделает. Поэтому, чтобы возродить погибшего робота, надо взять его плату. Разве вы этого не знаете, люди, летающие на драконах? Так что мы заберем платы этих роботов, чтобы кто-то не забрал их после нас.

Мара ловко отвинтила поверженной машине голову и забралась внутрь железной башки. Ее проворные пальцы знали свое дело, и Мэй не успела сформулировать вопрос о плате, как в руках старой женщины оказалась прозрачная колбочка длиной не больше мизинца.

– Вот теперь мы можем идти, – довольно улыбнулась Мара и почему-то подмигнула Мэй.

– Почему мы должны идти с вами? – Люк сердито посмотрел на странную женщину.

На его щеках остались полосы от сажи, и сам он выглядел хмуро и грозно.

– Потому что только я могу рассказать вам, что происходит. А происходит много плохого, дети. Кто-то снова включил проклятые серверы. Роботы только этого и ждали. Ждали уже слишком давно. И дождались. А роботы умеют ждать, поверьте мне.

2

Мара сказала, что проведет всех самым коротким путем. Внимательно оглядев Гайноша, она довольно кивнула и, двинувшись вперед, заметила, что дочь очень похожа на отца.

– Городские люди. Когда-то ваши предки работали в городах Цемуков. А вот дракон ваш принадлежит другому народу. Эти платы делали Камлю.

Слово «Камлю» Мара произносила с ударением на первый слог.

– Ты, девочка, прямо вылитый отец. Слишком яркие черты. Ваша дээнка так и не смешалась с другими народностями.

Мэй хотелось съязвить: мол, неужели Мара рассмотрела это все в темноте. Но от пережитого страха зубы все еще отбивали какую-то дурацкую дробь, и потому пришлось помалкивать, чтобы постукивание не удивило Люка.

Люк шел рядом и то и дело дотрагивался до ладони Мэй, словно бы желал убедиться, что она цела.

Отец замыкал их маленькую процессию. Временами останавливался и всматривался в темноту, опасаясь новых нападений и высматривая Облака. Дракон где-то уронил погибшего шаровидного робота – в его пасти уже ничего не поблескивало. Он летел над головами путешественников и время от времени бросал вниз яркие полоски света – подсвечивал глазами и кончиком хвоста.

Мара наконец не выдержала, обернулась и поинтересовалась, как долго они все желают плестись и как долго будет махать крыльями их младенец-дракон.

Она так и назвала Облака – «младенец».

– Мы не доберемся и до утра, – сердито и громко сказала она.

– Тут могут быть еще роботы. – Отец остановился и пристально посмотрел на Мару.

– Их было всего двое. Два шара-разведчика, татику, убившие вашего пангуса, и двое роботов-исполнителей. Их называли исполнителями раньше. Татику всегда появляются раньше исполнителей. Татику находят, исполнители убивают. В последние годы войны было именно так.

– Почему роботы убивают людей? – спросила Мэй, наконец сформулировав основную мысль, что терзала ее с момента ночного нападения. – Почему те роботы решили нас убить? Мы не причиняли им зла…

– Вы находились на их территории, дети, – просто пояснила Мара. – А они этого не любят.

– Где тут их территория? – попытался уточнить отец.

– Везде. В последние несколько сотен лет роботы считают, что везде их территория.

– В последние несколько сотен лет роботов никто не видел, – заметил Люк, который стал хромать сильнее прежнего и постоянно умерял шаг, чтобы дать отдых раненой ноге.

– Ну и что? – усмехнулась Мара.

– Они прятались? – Мэй недоверчиво покосилась на уверенную в себе старую женщину и почувствовала внутреннюю силу, которой были полны слова Мары.

– Спали. Спали и ждали, когда кто-нибудь вернет к жизни хотя бы три сервера. Хотя бы два! Для них и два сервера – уже хорошо. А сейчас кто-то умудрился запустить три. Три работающих сервера – это Железная война, дети. Именно так это и называется.

– Почему три? Я знаю только два, – сухо прервал ее рассуждения отец Мэй.

– Мы еще поговорим об этом, мои медленные хромающие друзья. – Мара усмехнулась. – Сейчас мы пришли.

Вот моя скромная машинка. Не думала, что придется еще когда-нибудь приводить в действие ее двигатель. Но вот довелось. Видимо, конца войне не будет никогда.