Древние Свитки. Исход (СИ)

Короткий меч сунулся вперед, целясь ей в живот, и она бездумно отклонилась, слыша, как покатился сдвинутый пяткой камешек. Перехватив жилистую руку, она выломала мужчине запястье, словно издалека услыхав короткий крик боли и лязг упавшего меча. Толкнув противника в объятия второго, она подхватила чужое оружие за грязную, засаленную рукоять и снова двинулась вперед.

Когда с двумя нападавшими было покончено, она обернулась к третьему гостю, все еще жавшемуся под неровной стеной пещеры. Факел валялся рядом с ним, освещая бородатое и не слишком умное лицо.

- Где я? - спросила она хрипло, с натугой выталкивая слова из пересохшего горла.

Незнакомец замотал головой и проблеял что-то на неизвестном языке, трясясь от ужаса. Он не знает, кто я, поняла она. Он никогда не видел таких глаз. А я не знаю языка, на котором он говорит. Я очень далеко от дома…

- Сиди спокойно, - повелела она и увидела, что он ее не понял.

Неважно. Придавленный страхом, он не пытался сбежать, сейчас это было самым главным. Тряхнув головой, где волосы болезненно стянул колтун, она попыталась сосредоточиться на разуме человека, дрожавшего напротив. Чтение мыслей, которое давалось ей прежде так легко и естественно, теперь превратилось в почти непосильную задачу, и она, аж застонав от злости, опустилась на колено и потянулась скрюченными пальцами к кудлатой голове бандита.

Вот… наконец-то…

Чужой разум раскрылся перед ней - и в первый миг показался чем-то ненормальным, чужеродным настолько, что это не укладывалось в голове. Все в нем было не так, все связи, все образы, сама речь, дававшая памяти незнакомца строй и форму. Заскрипев зубами от напряжения, она вцепилась в средоточие чужих мыслей, пытаясь постичь язык, на котором говорил этот человек, и вскоре ей удалось уловить незнакомую структуру - схватить ее, потянуть и присвоить, сделав своим неотъемлемым знанием.

- Нееее… - задохнулся он и его речь, так и не успев стать понятной, окончательно смешалась, превратившись в поток разрозненных звуков.

Она попыталась спасти из умирающего мозга еще хоть что-нибудь и ее усилие не пропало даром, но результат оказался пугающим - искра сознания, сама душа незнакомца скользнула к ней и растворилась где-то в глубинах ее разума, словно утонула в черной воде. Тело обмякло под ее руками и сползло вниз, пустив струйку слюны из безвольно раскрывшегося рта.

Она распрямилась и встала на ноги, глядя на безжизненное тело. Мертв. Ну что ж, невелика потеря. И все же странно, что обычное чтение разума вдруг привело к такому исходу. Так не должно было быть, такого не бывало никогда. Прежде люди даже не замечали, когда она читала их, вызнавая мелкие секреты, интрижки и глупые повседневные мысли. Почему же все так изменилось?..

Брошенные факелы коптили на неровных камнях пещеры, освещая бледные грибы, обвалившийся свод и заляпанные кровью камни, из которых она совсем недавно вылезла. Она сморщилась от боли и ломоты во всем теле, оглядывая изорванную кожу. Вот, значит, каково приходилось всей той нежити, что настырно лезла из-под земли ей прямо под ноги. Она запоздало посочувствовала беднягам.

Где-то сбоку капала вода, плюхая по глади мельчайшими брызгами, и она потянулась на звук, желая напиться и смыть с себя кровь. Избитое тело ныло, но уже начинало понемногу исцеляться. Не дожидаясь, пока оно само залечит раны и ушибы, она сотворила заклинание и с облегчением почувствовала, как к ней возвращается здоровая цельность. Да. Так куда лучше, чем щеголять рваной шкурой и кровоподтеками.

Крохотное озерцо в углу пещеры было ледяным, но это ее не смутило. Напившись, она слезла с камней в воду и окунулась с головой в надежде, что свалявшийся колтун, в который превратились ее волосы, размокнет и начнет расплетаться.

Не тут-то было. Она полоскала это воронье гнездо так и сяк, но волосы словно срослись в единую мерзкую массу, похожую на грязный войлок, а от прежних локонов не осталось даже воспоминания. Рыкнув ругательство, она вылезла на берег, сняла с одного из трупов нож и стала срезать безобразие, утешая себя тем, что со временем волосы отрастут.

Вскоре на голове остались лишь мокрые темные перышки. Когда все это высохнет, вид будет, как у бродяжки, подумала она беспокойно. Безродной, беззащитной бродяжки с глазами, пугающими простой и честный народ. Как бы из-за этих глаз на нее не начали кидаться все подряд…

Смахнув с тела остатки воды, она начала стаскивать с бандитов засаленную, крайне неприятную одежду. К этим гадким тряпкам было противно даже прикасаться, но куда деваться - не ходить же голой. Натянув на себя чужие штаны и самую мерзкую в мире рубашку, она повертела в руках чересчур большие сапоги и со вздохом начала обматывать ступни клочьями второй рубахи, чтобы обувка не слишком болталась на ногах.

Обыскав тела, она нашла кошель с парой монет, сухарь и, к своему великому удивлению, сапфир. Странные вещи тут таскают с собой разбойники, подумала она, а потом вытряхнула на ладонь монеты из кошеля.