Древние Свитки. Исход (СИ)

Спустившись к камину, она в очередной раз удивилась тому, что пламя еще живет, и подбросила дров, а потом села в чужое кресло и задумалась ни о чем и обо всем сразу.

Все ее прежние планы пошли прахом. Встречаться с Лейфом уже было незачем. Как он воспринял ее отсутствие и что на этот счет подумал, Эль тоже было безразлично. Винить она его не винила, но и видеть не хотела. Также было ясно, что возвращаться в Каирн и искать Валерику уже нет смысла - разве что ради мести и…

Да, пожалуй, вяло думала Эль. Наверное, стоит изничтожить старушку, пока кто-нибудь не использовал ее кровь для пророчества. Сейчас о Валерике никто, кроме них троих, не знает, но это лишь вопрос времени - тем более, что ужасного мужа убили и ничто не мешает вампирше вернуться обратно в Тамриэль.

Впав в уныние, Рыцарь-Дракон хмуро понадеялась, что Дюрневир уже съел старую ведьму, и осталась сидеть на месте. Само кресло, в котором она сейчас пребывала, казалось, было зачаровано на безысходную печаль. Слишком долго в нем тосковали, подумала она, вспоминая, как смотрела с маковки клетки на поникшую фигуру. Каково ему было тогда? Играть словами, плести интриги, а потом, зная, что все планы запущены в действие, день за днем просто ждать, когда же наконец придет смерть. И каждое ее, Эль, появление было лишним ударом, промельком надежды, которую он уже не мог себе позволить. И он снова и снова просил ее не приходить, а она не слушала…

Не в силах думать об этом дальше, она заставила себя встать на ноги, а потом поплелась наверх, чтобы полистать оставленные книги.

И зачем я это делаю, вздохнула она, усаживаясь за стол с томом о двемерах, взятым с полки. Все и так понятно, все и так известно. Сколько ни читай, а уже ничего не исправишь. Это лишь попытки отсрочить неизбежное прощание.

Отложив книгу, она просто сидела за столом и смотрела на негаснущие огоньки свеч, вспоминая, как поневоле оказалась в прошлом вампира. Тогда за столом сидел он и вот так же смотрел на свечи - возможно, и подсвечник был ровно этот. А сама Эль была лишь незаметной гостьей, намертво привязанной к чужому телу, лишенной возможности свободно двигаться или хотя бы посмотреть в другую сторону.

Видит ли он эти огоньки ее глазами?..

Свечи не укорачивались и не прогорали. Безумная мысль пришла ей в голову: а что, если это и по сей день все те же свечи… почему бы нет? Если уж оказалось возможным, чтобы за этим столом эпохами сидел один и тот же вампир, неизменный, неумирающий…

Отвернувшись, она уперлась взглядом в последний том Песен Возвращения, так и лежавший на соседнем столе, и вдруг заволновалась. Какие-то клочки воспоминаний закрутились у нее в голове, чьи-то разрозненные слова, которые были почти готовы сложиться в некую новую целостность.

“…уже видел затмение… исключительно поганый день… казалось, что рухнул мир… но тогда я был очень молод…”

“…прошло сто лет взаперти, а потом и двести, и тысяча… она тоже маялась в Каирне, а вместе с ней и Свиток…”

“…Дозорные наткнулись на крипту… настали предсказанные времена… пользуюсь последней возможностью…”

“…мир до сих пор существует благодаря одному-единственному дурню… Партурнакс и не верил…”

“…Если поискать, можно даже найти исторический памятник…”

“…Модир Дальний воздвиг этот камень в память о брате, Оскаре Глупце…”

Все еще не веря, она бросилась к книге и, быстро пролистав до нужного места, перечитала слова о том, как юный Асгейр (так теперь поется его имя, говорила Песнь) бежал от самых кровавых полей Померкшего Солнца и принес Соратникам весть о смерти Исграмора.

“…уже видел затмение… рухнул мир… тогда я был очень молод…”

“…трудно гордиться собой, когда ты mey…”

Не в силах вместить новое понимание, она опустилась на стул и ошеломленно уставилась в стену.

Асгейр. Оскар. Konahrik… Харкон.

Он был одним из Соратников и видел берега ледяной Атморы, оставшейся за кормой корабля. Он видел померкшее солнце и гибель Исграмора, видел падение драконов и пал сам, преданный собственной семьей. А когда жизнь бросила его на самое дно, он тысячи лет стерег Свитки, в которых таился ключ к смерти Нирна, - и пока он хранил эту тайну, мир мог продолжаться.

Но всему свой срок и однажды наступили последние времена…

Дверь внизу отворилась и Эль насторожилась. Кто мог появиться в пустом замке, кому пришло в голову сюда прийти?..

Поднявшись с места, она прошла вперед, встав наверху лестницы, и увидела в дверях Серану.

Та прижала руку к груди, не сумев скрыть ни испуга, ни облегчения.

- Это ты!..

- Это я, - подтвердила Эль.

- На миг мне показалось, он все еще здесь, - призналась Серана, входя в комнату. - Мой отец.

Так и есть, подумала Рыцарь-Дракон. Но, увы, лишь до некоторой степени.

- Зачем ты пришла? - спросила она вслух.

- Это я должна у тебя спрашивать, - нахально задрала нос Серана, встав внизу лестницы, спиной к свету камина. - Это мой дом.

В полутьме было видно, что ее глаза светятся, но не оранжевым, как раньше. Нет, глаза вампирши определенно изменились. Их радужки стали ядовито-зелеными, а белки - желтыми и именно они были сейчас отчетливо видны на погруженном в тень лице.