Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоамерика

Эта цитата взята из «Позитивной философии» — сочинения Конта, благодаря которому он получил известность как ведущий философ-позитивист XIX в. Конт выдвинул методологические принципы для изучения, как он выразился, «социальной физики». В исторических исследованиях он руководствовался методами, заимствованными из эмпирических наук, таких, как биология, химия и математика, а естественной целью этих исследований было стремление открыть законы, управляющие процессами исторической эволюции. Взгляд Конта на человеческое общество как предмет объективного научного исследования, ведущего к открытию законов истории, оказал и продолжает оказывать мощное влияние на теоретиков-социологов и историков.

С помощью сравнительно-исторического метода социал-эволюционисты объясняли культурную эволюцию, подобно тому как Дарвин привлекал естественный отбор для объяснения своей биологической теории. Один из пионеров археологических исследований, сэр Джон Леббок, в своей работе «Социальное и религиозное положение низших человеческих рас» (1869 г.) отразил распространенное в его время представление: «Изучая современных дикарей, мы можем получить правильное представление о человеке в древнейшую эпоху и о стадиях эволюции, через которые прошла наша цивилизация» [123, с. 325 и сл.].

В этом заявлении Леббока проглядывает двойственный характер значения сравнительно-исторического метода. Будучи «современным» в том смысле, что этот метод стал для нас, людей XX в., бесценным средством познания древних культур, он в то же время неразрывно связан с идеями XVIII в. Совершенно очевидно, что его ценность (да и обоснованность) целиком зависит от принятия априори идеи прогрессивного развития.

Хотя взгляды историков XX в. строились на теоретических и методологических основах, разработанных социал-эволюционистами и компаративистами (сторонниками сравнительно-исторического метода), современные исторические воззрения представляют собой нечто большее, чем простое продолжение и преемственность прежних взглядов. Увеличение объема наших знаний о прошлом благодаря проведенным за последние пятьдесят лет археологическим раскопкам, вместе с развитием бихевиоризма, привело к резким изменениям в традиционных взглядах на исторический процесс.

Историческая мысль в XX в.

В XX в. исследования по истории цивилизаций совершенно преобразились. Это произошло благодаря двум главным факторам. Первым фактором было широкое развитие археологических исследований: в течение XX столетия были раскопаны остатки более десятка древних цивилизаций, стершихся из человеческой памяти. Открытие этих цивилизаций прошлого усилило желание понять процессы их развития и упадка. Вторым фактором, преобразившим характер исследований по цивилизациям прошлого, были успехи бихевиоризма. Сегодня ученые-социологи уже не довольствуются лишь описанием исторических событий, а стремятся понять, как и почему происходят исторические изменения. По сравнению со своими предшественниками современные социологи отличаются более тонким пониманием влияния экологии, популяционных процессов и развития техники на процессы исторической эволюции. Кроме того, они имеют возможность применять новые методы анализа, пользуясь такими техническими новшествами, как компьютеры.

Прежде чем перейти к обсуждению конкретного вклада в историческую науку археологов XX в., интересы которых ориентированы на антропологию, уместно сделать обозрение взглядов виднейших в этом столетии исследователей истории цивилизаций: Шпенглера, Крёбера и Тойнби. Хотя Шпенглер писал в 20-е годы нашего века, его интеллектуальный подход ближе к XIX в. Его труды напоминают нам о том, что исторические исследования сами по себе представляют интеллектуальный континуум. Метод Шпенглера и его работы своими корнями глубоко уходят в традиции предшествующей научной мысли. Антрополог Крёбер и историк Тойнби являются родоначальниками новых направлений в стремлении разобраться в процессах, управляющих развитием и преобразованием цивилизаций.

Интуитивный подход Шпенглера

По многим причинам Освальд Шпенглер (1880–1936) едва ли может быть назван историком XX в. Его материалы не организованы в терминах причинно-следственной связи или хотя бы в четкой исторической последовательности. Он возражал против применения любых методов, ведущих к пониманию истории, и был прямым противником позитивистов, стремившихся разработать законы и методы исторического анализа.

Шпенглер рассматривал историю как врожденную творческую способность (этот взгляд разделял также его знаменитый современник, историк сэр Исайя Берлин). Для Шпенглера «культура есть единство художественного стиля во всех проявлениях жизни народа» [181, vol. 1, с. 124]. Па вопрос, существует ли история как наука, Шпенглер отвечает с неумолимой прямолинейностью: «Истории как науки нет, есть только свойство угадывания (интуитивного понимания) того, что в действительности имело место. Для исторического видения фактические данные — это всегда символы» [74, с. 190].