Древний Человек в Городе

“Я должен вас предупредить, мсье, что нам придется отклониться от прямого пути в Привокзалье, поскольку дорога через Западный парк перегорожена городской полицией. Весь район парка наглухо отрезан — в него никого не пускают и из него никого не выпускают. Мы объедем парк с запада, а потом повернем на восток и проедем через Среднюю Треть. Но, уверяю вас, объезд хотя и продлит нашу поездку на десять — пятнадцать минут, никак не отразится на ее стоимости”.— “Что-то случилось?” — “В высшей степени, мсье. Убили троих — по-видимому, одновременно и более или менее одинаковым способом”.— “Каким же?” — “Кинжалом, мсье. Точнее, двумя разными кинжалами, из чего легко сделать вывод, что убийц было по крайней мере двое. Об этом — во всех газетах и с подробнейшими фотографиями трупов. У мсье сегодня не было времени заглянуть во французские газеты?” — “Ни минуты, к сожалению. Убийц, насколько я понимаю, пока не нашли?” — “Ни в малейшей степени, мсье. Генеральный Администратор заявил, что если в самое ближайшее время преступление не будет раскрыто, то он к чертям собачьим — извините, но это его выражение, мсье — распустит полицию Южной Трети и вместо этих бездельников наберет прилежных и исполнительных парней с Севера. Этим объясняется и его решение поручить кордонирование парка городской полиции. Могу себе представить, как теперь бесятся южные полицейские — ни одного камня неперевернутым не оставят. Им еще повезло, что кто-то позвонил через час после убийства и сообщил адрес. Но можете себе представить, мсье, его спросили, КОГО убили, а он сказал, что не знает, и повесил трубку!” — “А полиция знает?” — “Не могу ответить на ваш вопрос, мсье. На всех фотографиях глаза убитых закрыты повязками”.— “Это же полная бессмыслица! Как они тогда узнают, КТО убитые?” — “Я же не сказал, что полиция не знает, мсье. И они сами не сказали ничего по этому поводу”. — “Как же можно разыскивать убийц, не опознав убитых?” — “Я понимаю правомерность вашего вопроса, мсье, но говорят, что у Главного Инспектора уголовной части Южной полиции, капитана Конбогара, есть свои особые методы розыска, о которых знают только его ближайшие сотрудники. С одной стороны, он использует новейшие компьютерные системы, а с другой... Простите, мсье, я не слишком утомил вас своей болтовней?” — “Что вы, все безумно интересно!” — “Я ни с кем не говорил два дня, ну вот теперь и разошелся. Так вот, с другой же стороны, ходят слухи, что он, ну как бы сказать поточнее, работает с трупами...” — “Что?!” — “Я понимаю ваше удивление, мсье, но ведь и с трупами все не так просто, как представляется судебно-медицинским экспертам и патологоанатомам. Словом, он или кто-то другой, кто на него работает, нашли способ коммуникации с жертвами убийства, и те им сообщают, кто убийца”. — “А кто они сами, они тоже сообщают?”

Страх прошел так же внезапно, как и пришел. Но одновременно, как уже не раз с ним случалось, опять появились сомнения в реальности чего бы то ни было в этом Городе, включая его самого. Ну, в самом деле, хватают и пытают незнакомого им человека (даже по имени ни разу не назвали), убивают неизвестно кого, троих двумя кинжалами, общаются с трупами — уже не говоря об исчезновении дверей, из которых ты недавно вышел, и переулков, по которым только что прошел. Хорошо, но Александра, Сергей, Вебстер, он сам, наконец, остаются реальными, если не валять дурака. А этот идиот шофер?

“Сообщают ли трупы полиции, кто они сами, мсье,— вопрос совершенно особый и, несомненно, относящийся к сфере трансцендентального самопознания, тем более что...” — “Нет, ну хотя бы имя и фамилию”.— “Однако только умирающий может знать свое настоящее имя...” Но тут они подъехали к

“Таверне”.

Бармен отмерял мензуркой дозы соков для коктейлей, которые затем переливал в высокие стаканы. “Сэр?” — “Энесси, пожалуйста. И приглашаю вас присоединиться”. — “С огромным удовольствием, сэр, тем более что через час я ухожу. Только закончу с соками — у нас такой договор со сменщиком. Но сначала я позволю себе спросить: знаете ли вы о последней новости, если, конечно, вы уже не прочли о ней в объявлении на дверях отеля?” — “Вы, безусловно, говорите о сообщении...” — “Именно, сэр! Подумать только, три недели сидим без устриц — вы уж наверняка наслышались об этих идиотских городских предрассудках,— и тут неожиданно самолет, прямо из Бискайского залива, полтора часа назад. Я рискнул и взял шесть бочонков. Мы уже позвонили всем нашим клиентам. Двадцать долларов за две дюжины и полбутылки шабли. Это же почти даром!” — “Прекрасно, но я все-таки сперва выпью с вами коньяку. Ведь до еды не меньше часа”.