Древний Египет. Подъем и упадок

Действительно, тот факт, что правители XII династии следовали в Египте почти такой же политике, как и в завоеванной Нубии, красноречивее всяких слов говорит об их мировоззрении: ресурсы — как люди, так и материалы, отечественны и иностранные, — должны использоваться с пользой для короны. Люди были просто еще одним товаром, который можно перемещать с места на место соответственно потребности. И, подобно тому, как производственные процессы — хлебопечение, пивоварение и ремесла — лучше всего протекали в специально организованных, подобных баракам цехах, трудовые ресурсы могли размещаться по тому же принципу. Везде, где мы сталкиваемся с поселениями времен XII династии, будь то в долине Нила или в Верхнем Египте, их отличает одна и та же планировка. Похоже, они были заложены на девственных территориях, и это подразумевало насильственное переселение больших групп населения по велению правительства.

«Великий Сезострис»

Эта деспотическая модель монархии, закона с железным кулаком, достигла высшей точки своего развития при Сенусерте III (1836–1818), который заявил о себе громче всех прочих членов династии. Во время его авторитарного правления все элементы контроля XII династии были объединены в согласованную программу: литературная пропаганда, строгое государственное планирование, централизация власти в Египте, завоевание и военная оккупация Нубии; в ней было также представлено и новое средство возвеличения власти фараона — скульптурный портрет.

В области слова, письменного и устного, поэты и авторы речей Сенусерта лезли из кожи вон, пытаясь превзойти друг друга в составлении текстов, превозносящих достоинства фараона. Самый яркий пример — цикл гимнов, предназначенных, судя по всему, для декламации по случаю визита фараона или, возможно, перед его статуей:

Как Египет радуется твоей сильной руке!
 Ты сберег его традиции.
 Как простые люди радуются твоей защите!
 Своей силой ты завоевал прирост блага для них.
 Как Два Берега радуются страху, что ты сеешь:
 Ты приумножил их имущество.
 Как твои новобранцы радуются!
 Ты привел их к процветанию.
 Как твои почтенные старцы радуются!
 Ты вернул им молодость[87].

… и так далее, строфа за строфой.

Чуть более тонкий подход продемонстрирован в двух монументальных произведениях «пессимистической литературы» — «Жалобы Кхахперасенеба» и «Наставления о власти». Следуя по стопам созданных ранее «Пророчеств Неферти», они описывают яркую и тщательно продуманную картину беспредельного хаоса и смуты; она создает фон, на котором суровость правления фараона могла быть оправдана как необходимость и даже благословение.

Эти рафинированные композиции играли на сознании египтян, которое, будучи сформировано сомнительным балансом существования и острыми дихотомиями природы в долине Нила (наводнение и засуха, день и ночь, плодородная земля и засушливая пустыня), видело мир как постоянное сражение между порядком и хаосом. Они были прямо нацелены на образованную элиту, окружающую фараона, которая, похоже, не смогла устоять под столь длительным давлением пропаганды.

Запугав царедворцев ближнего круга и добившись от них покорности, Сенусерт III обратил взгляд на влиятельных губернаторов, которые со времен гражданской войны сосредоточили значительную власть в провинциях Среднего Египта. В теории, конечно, каждый человек исполнял обязанности по усмотрению фараона, и ничто не мешало Сенусерту сместить номархов и отказаться назначить их преемников. Но он был слишком хитрым манипулятором, чтобы столь явно пускать в ход силу против влиятельного политического класса. Не было смысла рисковать пробуждением инакомыслия, которое омрачило первые годы правления XII династии — тем более что уже был опробован альтернативный план действий.

Избранная Сенусертом политика была безжалостной, расчетливой и блестящей: он нейтрализовал номархов и их потенциальных наследников под предлогом продвижения по службе. Соблазнившись предложением престижного (и прибыльного) положения при дворе, люди вроде Хнумхотепа III из Бени Хасан переселились в царскую резиденцию, чтобы наслаждаться выгодами высшей должности, и позволили управлять своими землями из центра. В течение поколения номархи исчезли с египетской политической сцены. Оказавшись при дворе, чиновники были взяты на поводок — а потом вознаграждены за послушание тем, что их хоронили в гробницах, заранее выстроенных царем аккуратными рядами на придворном кладбище.