Древний город Афины и его памятники

Долгое время это сообщение Плутарха отвергалось учеными, поскольку сохранившиеся следы амфитеатра и трибуны Пникса (второго и третьего строительных периодов) принимались за исконную форму места народных собраний. Раскопки Пникса, начатые в 1930—1931 гг., подтвердили правильность сообщения Плутарха о другой ориентации Народного собрания в период расцвета афинской демократии.

В статье, подводящей итоги первому периоду произведенных на Пниксе раскопок, К. Куруниотис и Г.А. Томпсон приводят рассказ Аристофана, живо иллюстрирующий выводы, к которым и они пришли на основании археологических исследований.[22] Аристофан в «Ахарнянах» (71/72) вкладывает в уста героя своей комедии Дикеополя, стремящегося заставить ораторов в Народном собрании говорить только о заключении мира, следующие слова:

Здесь Народное собрание
Назначено на утро. Но пустынен Пникс,
Народ снует туда-сюда по площади,
Бежит он от веревки в сурик крашеной,
Пританы не приходят, а придут они —
Помчится всякий на скамейку первую,
Один через другого, сломя голову,
Толпой, потоком, роем. А о мире нет
У них заботы. Город мой! О город мой!
Всегда я первым прихожу в собрание,
Часы просиживаю в одиночестве,
Вздыхаю здесь, зеваю здесь, скучаю здесь,
Пишу, скребусь, рыгаю, философствую,
Гляжу на поле, мира страстно жаждая
и ненавидя город. О село мое!
Теперь решил я твердо без стеснения
Кричать, стучать, перебивать оратора,
Когда о мире говорить не станет он.
Но вот идут пританы — видно выспались.
Не говорил я разве, все как сказано,
Бегут, толкаясь, на места почетные.

(Аристофан, Ахарняне, ст. 19-34, 37-42)

Дикеополь, заняв место поближе к площадке оратора и ожидая начала собрания, смотрит на агору. Если бы он сидел лицом к морю, то он не увидел бы ничего, кроме поднимающегося амфитеатром склона холма. Дем Холиады, местоположение которого точно не установлено, предположительно локализуют в верхней долине Кефиса, т.е. в северной части центральной Афинской равнины. Если это так, то с Оникса Дикеополь, вероятно, мог смотреть и на свое поле.

Впереди, перед площадкой оратора, стояли деревянные скамьи, первые ряды почетных мест. Во «Всадниках» Аристофан говорит о гражданах, сидящих просто на скалистой поверхности холма. Некоторые, как и в театре, приносили с собой подушки для сиденья.

Судя по комедиям Аристофана, на Пниксе, как и на агоре V в., должен был находиться алтарь Зевса Агорая, Зевса Советника. Возможно, что веревка, окрашенная суриком в красный цвет, предназначалась для ограждения места агоры, когда в первый период ее существования ее границы были еще плохо определены.[23]

Место, предназначенное для размещения граждан на склоне холма, было ограждено полукруглой стеной ниже его вершины. Общая поверхность естественного амфитеатра равнялась приблизительно 2400 кв. м; поэтому, хотя трудно сделать точное вычисление, не имея основы для (72/73) сравнения, Куруниотис и Томпсон предполагают, принимая во внимание пространство вокруг площадки оратора и в проходе, что здесь могла разместиться 5000 человек. Когда же требовался кворум в 6000 человек, как, например, при остракизме, собрания народа происходили на агоре, хотя и там, вероятно, афиняне подавали свои голоса постепенно, в течение всего назначенного для этого дня.

Пникс третьего строительного периода (ок. 326 г. до н.э.)

При Клисфене Акрополь был освобожден от тиранов; у алтаря был» воздвигнута стела с постановлением об атимии детей и внуков Писистрата. По-видимому, это — одно из первых постановлений афинского Народного собрания после свержения тирании. На этот закон намекает Аристофан в «Птицах»:

Кто убьет кого-нибудь из покойных тиранов, тот получит талант.

(ст. 1074) (73/74)