Древний Рим. Взлет и падение империи

Сперва к восстанию присоединился римский наместник в Северной Африке Клодий Макр, перекрыв поставки зерна в Рим. В городе к тому моменту и так уже наметилась нехватка продуктов питания, поэтому своевременные поставки хлеба имели критическое значение. Макр имел в своем распоряжении один легион и вспомогательные войска, набранные в провинции. На его стороне выступил и местный сенат. Возможно, это было вызвано тем, что Нерон навлек на себя ненависть местной знати, убив шестерых крупных землевладельцев, которым в совокупности принадлежала половина всех сельскохозяйственных угодий Северной Африки. Префект Египта, области, также являвшейся одной из житниц Римской империи, тоже заявил о своем неповиновении Нерону. Потом пришли новости о том, что войска в Галлии, некогда сражавшиеся с мятежной армией Виндекса, перешли на сторону Гальбы. Последним ударом стало известие о том, что Турпилиан, которому была поручена оборона Италии от мятежников, присоединился к восставшим. Светоний упоминает, что когда пришло известие об измене Турпилиана, обедавший в это время Нерон «изорвал донесение, опрокинул стол, разбил оземь два любимых своих кубка, которые называл „гомерическими", так как резьба на них была из поэм Гомера».[65]

Тигеллин, который в то время болел, уже давно понял, что Нерон обречен. Пока он был с императором в Греции, он утратил власть над преторианской гвардией, которую возглавил Нимфидий Сабин. Сенат ждал, когда преторианцы в открытую объявят о том, чью сторону в конфликте они занимают. Сабин от имени Гальбы подкупил гвардейцев, и преторианцы предали императора. Вскоре за ними последовал и Сенат, объявивший Нерона врагом государства.

Нерон, размышляя о том, что ему делать и куда бежать, медлил с окончательным решением до следующего дня. Ранним утром 9 июня он проснулся во дворце и обнаружил, что остался один. Император быстро сообразил, что преторианцы действительно изменили присяге. Осмотрев залы и покои, Нерон узнал, что бежали не только его друзья, но и слуги, а остались только четыре вольноотпущенника, среди которых были Спор, Эпафродит и Фаон. Когда Нерон сказал, что хочет где-нибудь укрыться, Фаон предложил спрятаться на принадлежавшей ему вилле, которая находилась в шести километрах от города. Босой император, одетый в простую тунику, накинув темный плащ и закутав голову, чтобы его не узнали те, кто его искал, вскочил на лошадь и отправился в путь. В дороге с Нероном случилось следующее: «конь шарахнулся от запаха трупа на дороге, лицо Нерона раскрылось, какой-то отставной преторианец узнал его и отдал ему честь.[66]

Заключительную часть путешествия Нерон и его маленькая свита проделали пешком. Они добрались до виллы Фаона по тропинке, поросшей кустами терновника. На земле расстелили материю, чтобы Нерон не изранил ноги. Наконец путники добрались до внешней стены. Пока император ждал, когда в ней сделают пролом, он выковыривал колючки из своей изорванной туники. Когда беглецы оказались на вилле, вольноотпущенники стали умолять Нерона покончить жизнь самоубийством, чтобы не попасть в руки врагам. Императору представилась возможность в последний раз принять участие в театральной постановке — на этой раз ему предстояло отыграть сцену собственной смерти. Нерон распорядился о погребении, то и дело восклицая: «Какой великий артист погибает!» Несмотря на предупреждения о том, что преследователи уже близко и что его, как врага государства, ждет страшная кара, Нерон все мешкал. Он объяснил Спору, когда и как его следует оплакивать, после чего стал умолять остальных показать ему сцену оплакивания. Наконец, заслышав приближающийся перестук копыт, Нерон с помощью Эпафродита вонзил себе в горло меч. Императору шел тридцать второй год. Его предсмертное желание было исполнено, и тело Нерона кремировали. У подножия памятника предкам отца, происходившего из рода Домициев, няньки Нерона и его бывшая наложница Акта погребли останки последнего императора династии Юлиев-Клавдиев.

Эпилог

Нерон не оставил после себя ни потомков, ни наследников, поэтому после его смерти власть в Римской империи стала объектом кровопролитной борьбы. С лета 68 г. н. э. до декабря 69 г. н. э. Рим содрогался в пароксизмах гражданской войны, в ходе которых соперники пытались утвердить свое право на власть в империи. Опираясь на поддержку преданных им легионов, на императорском престоле, быстро сменяя друг друга, по очереди оказались такие бывшие наместники провинций, как Гальба, Отон и еще один друг Нерона — Вителлий. Каждого из них после нескольких месяцев царствования отстранял от власти более сильный и успешный соперник. Примечателен тот факт, что за все время смуты и гражданских войн так и не прозвучало предложение вновь ввести в Риме республиканское правление. Ныне, как и в 31 г. до н. э., когда точно так же завершилась страшная гражданская война, вроде бы все пришли с согласию с тем, что мир и стабильность возможны только в том случае, если власть будет сосредоточена в руках одного человека. Но что это будет за человек?