Древний род 3

Маг неожиданно для самого себя выдернул меч и пару раз рубанул древко, наполненное магией. Он едва-ли оставил на древке зарубки, как вдруг искры рассеявшейся магии разлетелись в разные стороны, и боевой топор со звоном сломался пополам от древка до обуха. После такого использования меч спокойно вернулся в ножны.

Стоило сделать десяток шагов, как с верхней полки упало большое и плотное, узорное полотнище. Ударившись о пол, оно сломалось и частично рассыпалось. Но несмотря на это, на глазах теряя магию, оно обвило Альбертли с Анникой и с силой сдавило. К счастью, это был последний рывок, на который оно было способно, после удара древний артефакт и начал, ломаясь и рассыпаясь, оседать на пол. Альбертли на всякий случай пару раз ткнул его мечом. Полотнище, обращающееся в труху, медленно втягивалось в пол. Альбертли нервно смотрел на это, ему не нравилась чистящая магия подобного рода. Каждый раз как он видел её работу, он представлял что сам падает на пол и тот начинает уничтожать его, медленно, начиная с ног… Мурашки бежали по телу.

— Колесо со спицами. — сказала Анника, указав на большой символ — Это что? Брезент?

— Да, похоже что от кибитки — сказал Альбертли и пошевелил его в поисках печати. Но от брезента вырвался столб едкого дыма и прямой струей ударил в лицо. Из глаз брызнули слезы…

Маги стремительно отпрыгнули от него, брезент продолжал дымить. Столб дыма поднимался вверх, где моментально исчезал. Как только дым начал рассеиваться, потомок Саронских решил приблизиться к брезенту и найти печать. Печать гласила:

Заклинание несгораемости и проклятье вечного огня. Забавное сочетание, не правда ли?

— Забавно? Твой предок считал это забавным? — Аннику до сих пор сотрясал мелкий кашель. И похоже что её начинало трясти не только от этого, она без остановки озиралась по сторонам. Хранилище жило, в кромешной тьме со всех сторон доносились странные звуки, прежде неразличимые.

— Это всего-навсего дымящийся брезент для кибитки. — Попытался успокоить её Альбертли.

— Альб, я боюсь… Мне страшно. Это… кошмар… Мы здесь сгинем, да? — Начала она, в голосе слышались истерические нотки.

— Успокойся, это всего-навсего дым. Мы справимся, ты же урождённая Стэллос! Клана в котором всегда были самые сильные и боевитые женщины. — Попытался подбодрить Аннику Альбертли. И обнял её, спустя пару минут она взяла себя в руки, они пошли дальше.

Они проходили мимо старого шкафа, как вдруг из под стойки выполз старый элемент обуви, сделанный из плотной шерсти, и начал летать, отвешивая пинки. Хлопот он доставил больше, чем все остальное. После нескольких попыток попасть по нему заклинанием, Альбертли попал «Вспышкой», которая должна была сжечь обувь. Но обуви оказалось плевать на огонь, и она, разогретая жаром, продолжала наносить удары, целясь в потомка рода Саронских. Тогда Альбертли взял меч. Анника предусмотрительно отошла.

После полсотни нелепых взмахов и ударов удалось разнести пять полок, две опрокинуть, получить десяток укусов зубастой книги, разбить вдребезги древнюю глиняную кружку-отравителя, вывихнуть кисть, получить бессчётное количество пинков, разбить себе нос и опрокинуть на проклятую обувь древние, напольные часы. Наконец, среди локального погрома, Альбертли нашёл на полу печать, Маг вытер пот и прочитал вслух…

Пимы, прокляты снежной ведьмой, очень прыткие…

Совет как всегда опоздал…

Впереди уже маячила стена тумана, как вдруг дорогу им преградил манекен. Соломенная голова, деревянное туловище со сгибами в тех местах, где и положено человеку, и большой двуручный меч в руках.

Взмах, и если бы не реакция, маги бы остались без головы. Манекена занесло, и он всадил меч в полку, где тот и застрял, сверху посыпались вечно горящие зелёным цветом факелы и мелкая посуда. Он попытался выдернуть меч, но маги осыпали его ударами.

От удара чарами энтропии в грудь, манекен пошатнулся. Чары сломали полку и он высвободил меч, вновь стал готовиться к бою. Но бой окончила Анника, выпустив длинную струю пламени из рук прямо по соломенной голове. Манекен сразу рассыпался. На нем не было печати. Только сбоку надпись, нацарапанная кинжалом:

Какое глупое и бездарное покушение, надо быть полным идиотом, чтобы считать, что настоящего берсерка может победить в фехтовании манекен! Оставлю на будущее чтобы дети тренировались.

Альбертли пнул рассыпающегося манекена и зло процедил:

— Какие это были варварские времена. Мне даже стыдно за своих предков. "Оставлю для детей". Манекена-убийцу! — Альбертли огорчённо покачал головой.

— Не стыдись раньше времени, ты ещё не знаешь какими были предки других семей. — Попыталась подбодрить его Анника.