Древний род 3

Настоящим объявляем: Патоний Атровин. И его клан Атровин. 12-е Бутона Цветов 2660 г объявляются виновными в начале и продолжении события, названного в обществе "радужной чумой". Признать действия клана через-чур агрессивными даже для текущего времени. Прекратить существование клана Атровин, конфисковать всё имущество в пользу комиссии для разрешения последствий.

Внизу стояли подписи глав древних домов,

— Альбертли? — Голос Анники прозвучал как гром, сознание медленно тонуло в жесткой противной вате.

— Анника, ты знаешь о радужной чуме? — Спросил Альбертли переведя на неё взгляд.

— Конечно, я же врач, я изучала радужную чуму с точки зрения эпидемиологии и психиатрии, причин возникновения и поддержания. Я даже была на восточном побережье и изучала раскопки поселений тех лет.

— А ты знала что эту чуму создал клан Медовин? — Анника отрицательно покачала головой.

— Я… Не могу… Поверить… Я считал их семью… образцом, эталоном доброты… Даже в истории никогда не было ничего о прошлом клана Медовин, вообще ничего плохого. А они оказывается имели другое имя.

— Ну Альбертли, мало ли, какие у людей скелеты в семейных шкафах… Это даже не шкаф, это настоящий музей всего самого гадкого в мире. — Анника подбадривающе пихнула его в бок. — Не забывай, это были суровые времена. Ну да, предки семьи Медовин занимались ядами в промышленных масштабах. Что такого?

— А знаешь чего я не вижу на этой бумаге? — Спросил Альбертли, и сам же ответил. — Я не вижу ни единого следа что в комиссию входили представители моего клана.

— Саронские древний союзник… — Сознание продолжало медленно падать в пучину отчаянья, маг двигался медленно и неуверенно. молодой колдунье даже пришлось придержать его, когда они обходили лужу едкого, светящегося, зеленого вещества, разлитого по полу. Внутри Альбертли рушились идеалы, сложно передать словами бушевавшую внутри него бурю.

Но вот, вместо полок из черного дерева, внезапно пошли полки из яркой берёзы.

Альбертли будто ожил и подбежал к одной из полок. Надпись на флаконе гласила:

Бальзам от ломоты мышц, засох. А выкинуть жалко…

Эта нехитрая фраза будто придала магу сил. Тут больше не было ужасных вещей, один лишь мелкий хлам. Венцом первой половины пути была старая ваза, треснувшая пополам. И Альбертли вспомнил, что он сам её когда-то разбил… Когда они играли вместе с Маришей. Внучкой Лианы. И текущей наследницей рода Медовин. И Альбертли вспомнил что Лиана совсем не ругалась, а даже наоборот, сказала:

— Уф, ну и давно пора…

Внутри вазы был нарисован паук. Эта фамильная ваза являлась одной из последних вещей которые напоминали о тех, старших временах. К этому моменту Альбертли подумал что современный клан Медовин так-же был возрождён при помощи "Пакта о реставрации древних родов".

* * *

Короткая передышка возле лестницы, относительно безопасное место относительно остального хранилища. Сверху падал свет, подсвечивая мраморные ступеньки, эта лестница манила и дразнила их, словно демонстрировала грешникам путь из ада на небеса, недоступный им из-за тяжести грехов. Впрочем, в богов на Полактосе не верили, кому нужны боги, когда они и сами…

Альбертли ощутил что устал идти, хранилище могло показаться маленьким, но если пытаться смотреть вдаль, то тьма скрывала всё, чуть дальше десяти шагов. Но не всегда, хранилище обладало рядом странных эффектов. Словно сама скорость света снижалась в нём и светящиеся объекты очень быстро переставали виднеться. Скорее всего дело в том что хранилище вытягивало силы из всего вокруг, любые силы, при помощи магии эффекты "демона Максвела" достигались в полной мере. Даже свечение беспощадно пожиралось местным воздухом и уходило на подпитку хранилища. От того оно и считалось неуязвимым, любая сила что будет приложена изнутри, будет преобразована в силы хранилища для противодействия. Вечная прохлада, полное отсутствие движения воздуха. Хотя, приток свежего воздуха имелся, не смотря на закрытость, в хранилище не было ощущения что они сидят запертыми в погребе. Ощущения свежести, от лучей светила не хватало, но дышать было комфортно.

Они увидели небольшой табурет, стоящий рядом с входом. Альбертли внимательно осмотрел его, не нашёл никаких признаков того что табурет намеревается откусить ему седалище и сел на него. Анника села к нему на колени.