Древо ангела

– Господи, Дэвид, только не говори мне, что ты ничего не знал. Ческа сказала мне, что ты живешь с ней у нее в Мэйфере. Она сказала, что ты согласен – это хорошая идея. Даже сказала, что твоя мать вызвалась присмотреть за ребенком, пока она не вернется.

– Я согласился, что хорошая идея – какая?

– Полететь на пробы в «Карусэл пикчерс» в Лос-Анджелес.

– Леон, и ты действительно мог подумать, что я соглашусь отпустить Ческу лететь в Америку, оставив крошечного младенца, всего через несколько дней после того, как ее выписали из психиатрической клиники?

– Дэвид, клянусь тебе, Ческа сказала, что ты знаешь, и…

Дэвид швырнул трубку на аппарат, но затем снова схватил ее и набрал номер матери.

– Ма, это Дэвид.

Четыре часа спустя ЭлДжей встречала его у парадной двери Марчмонта.

– Господи, бедняжка, ты совсем замученный. Пошли в дом, я скажу Мэри, чтобы она сделала чай.

– Да знаешь, ма, спасибо, но лучше чего-то покрепче.

Они вдвоем прошли в гостиную, и Дэвид сел. ЭлДжей налила ему виски.

– Ну, дорогой мальчик, расскажи же мне все подробно.

Когда Дэвид повторил все, что узнал от Леона, ЭлДжей в изумлении покачала головой.

– Но почему? В смысле зачем Ческа соврала нам?

– Может быть, она думала, что мы не отпустим ее в Америку.

– Ну а мы отпустили бы?

– Скорей всего, нет. – Дэвид возбужденно провел рукой по волосам.

– И Леон говорит, что она прилетит обратно через несколько дней?

– Да, он так говорит.

– Ну что ж, Дэвид, надеюсь, что я ошибаюсь, но мой внутренний инстинкт – на который я всегда могла положиться – говорит мне, что Ческа не собиралась возвращаться обратно.

– Может, давай все же подождем и увидим? – сказал Дэвид с глубоким вздохом. – Что толку в предположениях. К тому же я сейчас слишком устал, чтобы рассуждать здраво.

– Ну конечно. Мы хотя бы знаем, где она.

– Я собираюсь пойти принять ванну и лечь пораньше. Как ты думаешь, Мэри может приготовить мне что-нибудь поесть?

– Я уверена. Но прежде чем ты уйдешь… – ЭлДжей протянула ему газету. – Ты видел утренний выпуск «Мейл»? Там была большая статья про Бобби Кросса. Похоже, с ним вчера произошел… несчастный случай.

Дэвид взглянул на фотографию Бобби Кросса на первой странице и прочел заметку внизу.

ПОП-ИДОЛ ИЗУВЕЧЕН В БЕЗУМНОЙ АТАКЕ

Певец Бобби Кросс вчера вечером оказался в больнице с тяжелыми ожогами лица. Он был найден сотрудниками театра без сознания в своей грим-уборной и немедленно доставлен в городскую больницу, где врачам пришлось провести срочную операцию в попытке спасти его левый глаз. Представитель полиции заявил, что в банку крема для лица, которым мистер Кросс снимал сценический грим, был добавлен хлорный отбеливатель. Данное нападение, по словам представителя полиции, отличается «непревзойденной жестокостью». Подозревают, что оно было совершено сумасшедшим поклонником звезды. В гримерной был также обнаружен букет красных роз, сопровождаемый запиской с угрозами.

Дэвид посмотрел на мать. Он точно знал, о чем она сейчас думает.

– Нет, ма. У Чески, может, и есть определенные проблемы, но это? Никогда. Это просто ужасное совпадение.

– Ты так считаешь?

– Я это знаю. Как Ава?

– Спит, как ангел. Такая прелестная крошка.

– Ну, будем надеяться, ее мама скоро объявится. И вернется к своей малышке. Спокойной ночи, ма.

Он вышел из комнаты. ЭлДжей молчала. Ради Авы она молилась о том, чтобы Ческа держалась подальше от своего ребенка как можно дольше.

На следующий день Дэвид уехал из Марчмонта с восходом солнца. У него были встречи в Лондоне, но он планировал сперва заглянуть проведать Грету в больнице Адденбрук. По тем или иным причинам он не навещал ее уже около месяца, хотя каждый день звонил в отделение, чтобы узнать, нет ли каких изменений. Но их никогда не было.

По дороге в Кембридж он не мог перестать думать о Ческе. Ужасное нападение на Бобби Кросса непрерывно обсуждалось по радио и пестрело во всех газетах. Опасности для его жизни больше не существовало, но из того, о чем сообщали, было понятно, что на его глазах и лице повреждения носили необратимый характер.

Музыкальный талант Бобби был весьма ограниченным, но его сексуальную харизму нельзя было отрицать. Теперь, после случившегося жестокого нападения, не было сомнений, что его дни в качестве подросткового идола миновали. Дэвид надеялся, что жена Бобби останется с ним, потому что теперь этот человек нуждался в ней более, чем когда-либо.

– Что посеешь, то и пожнешь, – пробормотал он себе под нос, паркуя машину возле больницы. Продолжая думать о Бобби, он порадовался, что его мать всегда растила его так, чтобы он жил честно и достойно. Он много раз наблюдал, как его друзья и коллеги пытались срезать углы в попытках получить желаемое, но теперь, в свои сорок три, он знал, что это был лучший совет в его жизни. Совсем недавно он понял, что все когда-либо возвращается к тебе же самому.

И только Грета, которая в своей жизни не причинила никому никакого зла, продолжала так ужасно страдать.