Древо ангела

– Дэвид, я же не ребенок! Я взрослый человек. И я полечу туда не несмотря на последние дни, а из-за них. У вас с Тор были свои планы, а у меня – никаких. Ну и, кроме всего прочего, я хочу это сделать. Несмотря на то чем была и есть Ческа, я люблю ее. Я ее люблю… – Голос Греты прервался, но она сумела взять себя в руки. – И я просто хочу побыть с ней. Хорошо?

– Ну, если ты правда так этого хочешь, я снова позвоню агенту и закажу билеты на твое имя. Так что иди собирайся.

– Иду.

Через час Грета была готова в дорогу. Она прошла по коридору и постучалась в комнату Авы.

Ава лежала в постели, читая книгу.

– Привет, – сказала она. – Саймон говорит, мне нельзя вставать. У меня была очень беспокойная ночь. У этого младенца, похоже, какое-то бесконечное количество рук и ног. Господи, как я буду рада, когда он уже родится.

Грета вспомнила, как плохо чувствовала себя в последние недели беременности, и у нее в голове мелькнула мысль.

– Ава, у тебя такой большой живот, даже для тридцати четырех недель. А доктор ничего не говорила про близнецов?

– Нет, пока нет, но, если честно, я не делала ультразвука с тех пор, как там было двенадцать недель, и – только не говори об этом Саймону, он меня убьет – я пропустила пару последних визитов. Мне столько надо было сделать у себя в лечебнице, я просто не успевала съездить в Монмут.

– Ну, значит, ты должна пойти и обследоваться, дорогая. Это очень важно. Ребенок важнее всего.

– Знаю, – вздохнула Ава. – Проблема в том, что мы вообще-то не то чтобы планировали так быстро заводить детей. Мы оба сейчас так заняты своей карьерой.

– Я очень тебя понимаю. Мне самой было восемнадцать, и я была просто в ужасе.

– Правда? Ну тогда я по секрету скажу тебе, что я тоже просто в ужасе. Но это так эгоистично, что я не хочу никому об этом говорить. Спасибо, бабушка, от твоих слов мне стало гораздо легче. А ты любила своих малышей, когда они родились?

– Я их просто обожала. – Грета улыбнулась: чудесные воспоминания снова вернулись к ней. – Эти первые два года я сейчас вспоминаю как самое счастливое время своей жизни. Но послушай – я не знаю, дошли ли до тебя уже новости, но я сегодня лечу в Женеву. Боюсь, твоя мать серьезно больна.

Лицо Авы помрачнело.

– Не может быть. Что, очень сильно?

– Я ничего не знаю, пока не окажусь там, но, думаю, мы все должны посмотреть в лицо фактам. Доктор не стал бы звонить и настаивать, чтобы кто-то приехал, если бы это не было критично.

– Понятно. Я не знаю, что я буду чувствовать, если она…

– Не удивительно, после всего, что она тебе сделала. Ава, теперь, когда прошлое стало возвращаться ко мне, я хочу сказать тебе, как я сожалею обо всем, что с тобой случилось. И что я не была с тобой рядом как настоящая бабушка.

– Бабушка, но ты же не виновата. Это Ческа во всем виновата, она чуть не убила тебя. У тебя с тех самых пор была просто ужасная жизнь. Не могу даже представить себе, как можно жить, если все твои воспоминания стерты.

– Ужасно, – признала Грета. – Но прежде, чем я уеду, я хочу сказать тебе, что буду рада помочь тебе всем, чем только можно, когда родится малыш. Только позови, и я тут же приеду.

– Спасибо. Это так мило с твоей стороны.

– А теперь мне пора. Заботься о вас обоих, хорошо? – И Грета наклонилась поцеловать внучку.

– И ты тоже. Передай Ческе мою любовь, – добавила Ава, когда Грета выходила из комнаты.

– Ну все, мне пора, – Грета стояла у двери, готовая сесть в такси, которое должно было отвезти ее в Хитроу. Она обняла на прощание Дэвида, Тор, Саймона и Мэри и поблагодарила их за этот визит. – Я позвоню, как только доберусь.

Дэвид отнес сумку Греты к машине и, открывая ей пассажирскую дверцу, взял ее за руку.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я поехал с тобой? – спросил он.

– Совершенно. – Грета поцеловала его в щеку. Он инстинктивно обнял ее.

– Господи, Грета, какой же путь мы прошли вместе, – прошептал он. – Пожалуйста, будь осторожна. Я так тобой горжусь.

– Спасибо. Буду. Пока.

Грета поспешно села в такси, пока Дэвид не заметил слез, которые выступили у нее на глазах.

Первым, что ощутила Грета, войдя в больницу, был запах. Неважно, в какой стране находится больница, насколько она дорогая и знаменитая, запах был всегда одинаковый, и он всегда напоминал ей о ее собственном долгом там пребывании. Она подошла к регистратуре, назвала себя, и женщина в элегантном костюме отвезла ее на лифте и представила ночной медсестре в отделении реанимации.

– Как она? – спросила Грета. Эта жуткая тишина, прерываемая только звуками различных машин, тоже была ей очень знакома.

– Боюсь, она в критическом состоянии. Ее легкие наполнены жидкостью из-за пневмонии, и, несмотря на то что мы сделали все возможное, чтобы облегчить положение, до сих пор лечение не имело эффекта. Мне очень жаль, – сказала она со своим резким швейцарским акцентом. – Я хотела бы сообщить вам новости получше. Вот она.