Древо жизни (Книга 3)

- Какое нам дело до законов, если вы поставили нас вне закона? Это ты и тебе подобные делаете из людей преступников, убивая у них веру в справедливость. Вы звери и делаете из людей таких же зверей! Ты что думал? Твои издевательства и твои преступления сойдут тебе с рук? Думал, что тебя защитит закон? Если закон терпит таких ублюдков, то на черта он нужен, такой закон? Люди имеют право на самооборону и право на возмездие за издевательства и насилие. И если закон этого не делает, то это вынуждены делать сами люди. Во имя справедливости, правды и человечности. И так будет до тех пор, пока существуют два закона. Один - для таких вот, как ты и тебе подобных, а другой - для всех остальных. Такой закон, Брюл, хуже всякого беззакония. Тяните! распорядился он. Дон и Коротышка, ухватив свободный конец веревки, приготовились тянуть ее.

- Подождите! Ради Бога! Ради детей моих, не сиротите!

- А ты думал о моих детях? О детях тех, кому ты прибавлял срок?

- Ну, ради Бога! - плакал Брюл.

- Вспомнил Бога? Все перед смертью его вспоминают, - Эл задумался. Видя его колебания, Брюл усилил свои мольбы. Эл молчал, гляди мимо Брюла на его кожаный чемодан.

- Хорошо! - прервал он излияния Брюла. - Пусть нас рассудит Бог. Ты слышал что-нибудь о Божьем суде? Давным-давно, тысячу лет назад, осужденному на смерть предлагали испытание. Если он его проходил, его отпускали. Ты согласен на такое испытание?

- Согласен! Ради Бога...

- Дело вот только в чем... У нас здесь нет ни раскаленных углей, по которым должен был пройти испытуемый, не получив при этом ожога, ни кипящего масла, ни раскаленного железа... Я даже затрудняюсь что-либо придумать... - Эл бросил взгляд на веревку. Брюл проследил его взгляд и снова завопил, умоляя придумать что-нибудь...

- Придумал! - оживился Эл. - У нас нет углей, но зато есть твои стихи. Как же я сразу не догадался? Кстати, ты не знаешь, почему некоторые из них опубликованы? Не думай, что за их гениальность. Мне пришлось выложить за это довольно крупную сумму. Что делать? В нашем мире все продается и покупается. Можно приобрести должность завмага, пост руководителя области, а можно и литературную славу. Все дело только в сумме. Но мы отвлеклись! Ты, говорят, привез все свои стихи. Сколько их?

- Десять тетрадей!

- Тетради толстые?

- По сто страниц.

- Думаю, что достаточно. Дон, вытащи их, пожалуйста, а ты, Коротышка, развяжи полковника.

Дон открыл чемодан и вытащил две толстые пачки.

- Проверь, нет ли у него в карманах зажигалки или спичек. Когда имеешь дело с нечестным человеком, то надо быть начеку.

Дон обыскал полковника и вытащил у него спички.

- Хорошо, полковник! В свое время я не смог переварить твои стихи. Надеюсь, что у тебя желудок менее деликатен, хотя ты не портил его лагерной баландой. Сейчас около восьми вечера. Если к семи утра ты сможешь сжевать и проглотить все свои поэтические опусы, то в восемь будешь свободен. Если же здесь, в комнате, останется хотя бы один листок бумаги или кусок обложки, то...

- Мы тебя повесим! - закончил его мысль Коротышка.

- В этом доме никого нет. Но не вздумай орать. Если до нас донесутся твои вопли, то... сам понимаешь. Итак, приступай. - Эл взял одну из тетрадей и протянул ее полковнику. - Мы тут немножко понаблюдаем, а потом ты уже самостоятельно продолжишь.

- Рви листки на мелкие части - легче глотать будет, - сочувственно посоветовал Дон, видя как полковник с трудом жует бумагу.

- Гы-гы, - присел от смеха Коротышка.

- Вот это лишнее, - строго сказал Эл. - Нехорошо смеяться над чужой бедой. Принеси лучше воды полковнику, запить свои произведения.

- Ты что, его отпустишь? - спросил Дон.

- Я же дал слово. Если к утру он справится со своими поэмами, то пусть идет на все четыре стороны.

- Я бы его все-таки...

Эл пожал плечами.

- Знаешь, Дон, если он сможет, пусть у полковника останутся приятные воспоминания об этой ночи. Надеюсь, что он навсегда излечится от зуда рифмоплетства... Поэзия и палач - несовместимы...

ВОЗМЕЗДИЕ

(продолжение)