«Древоходец». Деревенский колдун. Книга первая

Насколько он был близок к теме их разговора, упоминая кости – Константин Сергеевич даже не подозревал.

– Надо же, сразу в него вцепилась! Чем же так ей приглянулся этот… Как их зовут то – этих самых – похитителей детей? А вспомнил – киднеппер.

Тем временем парочка подошла к Гелендвагену и остановилась.

– Удивительное дело, я только сейчас заметил, – задрав голову в верх и рассматривая водокачку сказал Решетников. – Знаете ваша водокачка, буквально копия колокольни с площади дожей в Венеции.

– Знаю, – ответила Анечка, – уже не раз слышала.

– Слышали? А сами в Венеции ни разу не были?

– Нет, нет! Какая Венеция! – Анечка с безнадёжностью махнула рукой.

– Неужели не нашёлся мужчина, который подарил бы поездку в Венецию такой замечательной женщине? – бархатным голосом произнёс Решетников.

– Что вы, что вы, Борис, – перейдя на фамильярное без отчества – «Борис», – ответила Анечка. – Какие в нашем захолустье мужчины. Есть, правда, один, да и тот… мало того – в возрасте, так ещё и сами знаете – колдун.

Сказав это, она засмеялась, но, вдруг, увидев уже стоявшего рядом колдуна, ойкнула и прикрыла рот ладошкой.

Константин Сергеевич, сделал вид, что ничего не слышал, спросил:

–Водокачкой нашей, Борис, любуетесь? И эту водокачку в венецианском стиле, и первый этаж здешней больницы, проектировал один и тот же архитектор, из пленных немцев.

– Первый этаж в больнице, – вмешалась Анечка, – мы сами называем – замок Дракулы, а кабинет, где принимает Константин Сергеевич – логово.

– Что это с ней? Она пьяная? Всегда была очень осторожна в высказываниях относительно меня, и вдруг сейчас понесло, – подумал Константин Сергеевич и решил к ней присмотреться. – Точно! Не очень много, но выпила, видимо, «для храбрости» прежде, чем идти домой к колдуну.

Тем временем Решетников поинтересовался у Анечки, какая у неё, как у врача, специализация.

– Вы же пациент Константина Сергеевича, – ответила она, – Он что, вас не устраивает?

– Конечно, конечно, устраивает! Но вы же знаете, как трудно попасть к нему на прём. Вот и подумал: случись что со мной, с какими болячками, с какими болезнями могу обратиться к вам? Такая замечательная, интересная женщина – просто обязана быть и замечательным врачом!

– Чтобы попасть на приём к Анечке, тебе придётся отдельным пунктом указывать это в завещании – она патологоанатом, – с совершенно серьёзным выражением лица заявил колдун.

– Что, действительно? – оторопело переспросил Решетников.

– Да не слушайте вы его! – возмутилась Анечка, – Никакой я не патологоанатом! У нас в больнице такого специалиста вообще нет. Мы покойников в Георгиевск отвозим. Я врач – невропатолог.

– О! Невропатолог – очень востребованная специальность! Так, если что, могу обратиться к вам за консультацией?

– Борис, – вмешался колдун, – ты, как многие далёкие от медицины люди, путаешь врача невропатолога и психиатра. Невропатолог – сейчас не твоё.

Анечка хихикнула на шутку, а вот Решетников на эти слова отреагировал плохо – будто тень наползла на его лицо.

–Давайте рассаживаться, – сухо сказал он, открывая перед Анечкой переднюю дверь автомобиля.

– Зря я про психиатра сказал, напомнил ему, – с сожалением подумал колдун. – Борис было отвлёкся, немного развеялся, а сейчас опять вспомнил: и про своё недавнее состояние, и про Алису. Видимо во мне что-то первобытное проснулось. Стало неприятно слышать, как другой самец около твоей знакомой самочки токует, распустив хвост – вот и вылезла из меня гадость.

– Константин Сергеевич! – усевшись воскликнула Анечка, – вы здесь свой костыль оставили.

– Анечка, это не костыль, а трость, – поправил её колдун. – И, если не трудно, отдайте мне её, пожалуйста.

– Ой, а он такой тяжёлый, – сказала она.

– Не «он» тяжёлый, а она, она – трость, тяжёлая, – ещё раз поправил Анечку Константин Сергеевич, но уже с небольшим раздражением.

Прежде чем занять своё место на заднем сиденье, он сначала передал трость, уже сидевшему там Решетникову. Тот оценивающе подержал в руке и сказал:

– Действительно, он очень тяжёлый.

Колдун вздохнул с безнадёжностью, но ничего говорить не стал и сел в машину.

Они ехали, сначала молча.

Затем, по мыслесвязи к нему обратился Решетников:

– Константин Сергеевич, ни за что бы не поверил, что эта женщина фригидна. От неё прямо исходят такие флюиды женственности и сексуальности.

– Борис, тем не менее – она фригидна. У Анечки осталась поведенческая матрица «секси», осталось потребность крутить хвостом перед мужиками, но эта потребность не подпитана желанием – просто такой выработанный ранее стиль, дающий некоторые преимущества при общении с мужчинами.

Они подъехали к дому колдуна.

Анечка выпрыгнула из машины сама, и ждала пока выберутся остальные.

Решетников решил проводить их до калитки. Охранник Жора тоже вылез размять ноги, но за ними не пошёл, остался у автомобиля.

Константин Сергеевич остановился и, не открывая калитку, повернулся к Решетникову.

Заметив, с каким выражением потерянности смотрит на него Борис, он решил сразу предупредить его по мыслесвязи: