«Древоходец». Деревенский колдун. Книга первая

– Может он приводил не местных, местные точно бы разболтали. —предположила Анечка.

– Может и не местных. Прописку у них не проверял, да и когда я дома, он их и не приглашает.

– А чего запретил то девчонок водить? – поинтересовалась Анечка. – Я могла бы подумать – старик из зависти, но ты мне только что доказал —тебе ещё рано кому-то завидовать. Ты ещё молодец!

– Это наши внутренние разборки, но змеёныш отомстил. Воду в бассейне он сегодня подогрел, а вот светомузыку отключил. Тоже с этого пульта запускалась. Я рассчитывал: и посидим, и со светомузыкой поплаваем, но видишь – маленькая месть.

А по поводу меня, как молодца – ещё не вечер. Я надеюсь, покажу, что ещё ого -го какой.

– Ой! Боюсь, боюсь! – в притворном страхе воскликнула Анечка.

– Я пойду покурю, а вы здесь не скучайте, – сказал колдун и направился к выходу ведущему внутрь дома, а про себя подумал: – Пусть хоть немного поплавает, а то встать боится – боится мне свой не совсем идеальный зад показать.

Когда вернулся, она уже вышла из воды и обтиралась полотенцем.

– Константин, ты мне обещал рассказать, что это за тарелки с фотографиями в коридоре, и почему к каждой тарелке привязана конфета.

– И не просто привязана, а привязана золотой проволокой, – поправил он и продолжил:

– Ладно, если обещал рассказать – значит расскажу. Эти тарелки придумал, и мне их потом передал Мартин – Мартин Майер. Такой вот он выдал креатив. Мы с ним встретились в Швейцарии лет десять назад.

Он работал психиатром в Цюрихе. А чем у нас знаменит Цюрих?

– Не знаю. Может быть, крупнейшими банками?

– Да, банками он, конечно, знаменит. Но я немного удивлён твоим ответом. Ну подумай – ты же не банкир, ты же медик!

– А, точно! Институт Юнга в Цюрихе – центр психиатрии!

– Ещё раз удивила! Не многие провинциальные врачи знают про институт Юнга. Хотя сейчас и заработала похвалу, но опять мимо.

Не буду больше тебя мучить вопросами: Цюрих получил в последнее время ещё и известность, как центр эвтаназии.

Целые толпы, их называют суицидальными туристами, из Германии, Англии и из других стран, едут туда чтобы получить «последнюю таблеточку».

Мартин работал от какой-то общественной организации, проводил с суицидниками собеседования. В процессе собеседования он должен был понять, насколько клиент адекватен и, конечно, постоянно пытался отговорить.

– А кроме психиатров, какие-то ещё другие врачи проводят обследования? Кто-то помимо психиатров?

– Нет, только два собеседования с психиатром, обязательно под камеру и всё. Да, ещё за несколько минут до приёма, как они там называют – «смертельного лекарства», медик предупреждает: «Выпив это – вы умрёте!». И очень строго, и тоже под камеру – никто, никто не должен помогать тебе выпить яд. Перед тобой ставят стаканчик, и ты должен обязательно только сам, только самостоятельно взять стаканчик и выпить.

– А почему так?

– А потому, что ты выпил самостоятельно! Тебя не убили – ты самоубийца! Здесь уже замешана религия.

– И вот так может покончить с собой любой, даже здоровый человек?

– В то время, кажется, – да. Точно сказать не могу. Но не так давно, то ли читал, то ли слышал, что в их кантоне принят закон, запрещающий делать здоровому человеку эвтаназию.

А тогда, сама понимаешь, Мартин отправлял ко мне пациентов, или смертельно больных, или тех, чья жизнь из-за болезни стала невыносимой – здоровых ко мне не направляли.

– И в коридоре тарелки с фотографиями людей которых вы вылечили? – высказала догадку Анечка. – У вас там целая стена! Сколько их там?

–Одиннадцать человек.

– И вы всех вылечили?!

– Анечка, мы же договорились на «ты».

– Мне сложно говорить ты, человеку, который спас от самоубийства одиннадцать человек.

– Не преувеличивай мои возможности – я не господь бог. Из них я вылечил только троих.

– А что остальные.?

– Остальных я просто отговорил от самоубийства.

– Как это отговорил?

– У меня же есть свои «колдовские» препараты, с сильным обезболивающим и успокаивающим действием. Они ещё хороши и тем, что не сильно затуманивают разум.

Константин Сергеевич, мягко говоря, пытался ввести Анечку в заблуждение. Он действительно помог трём пациентам и улучшил их состояние до такой степени, что они смогли отбросить мысли о самоубийстве. Остальным же, безнадёжно больным, просто ввели симбионты, и те, зная, что времени осталось не так много, срочно стали осваивать их возможности, забыв про суицидальные настроения.

Среди пациентов, приходивших к нему на собеседование по поводу эвтаназии, Мартин Майер выбрал несколько человек, очень, как он считал, интересных для системы. Мартин был экспертом при Совете, и он сам подавал заявку на приём отобранных им людей в систему.

Совет забраковал все предложенные Мартином кандидатуры на внедрение симбионтов, ссылаясь на то, что, или преклонный возраст, или сопутствующие заболевания, или всё вместе повредили психическое состояние кандидатов.