Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

Костя попытался объяснить ему на английском, дескать желает срочно видеть мистера Густова. Тот в ответ замотал головой, опять пробурчал скороговоркой нечто непонятное и помахал разводным ключом — мол, двигай, двигай отсюда.

Костя решил: абориген английский плохо знает и, почему-то, перешёл на ломанный русский. Стуча себя кулаком в грудь, прокричал:

— Моя шибко, шибко хотеть иметь масса Густав!

Абориген замолчал, и, повернув ухо к Косте, пытался осмыслить услышанную тарабарщину.

Костя тоже замолчал и тоже пытался осмыслить выданную им же фразу, недоумевая, чего он такое «ляпнул» и откуда это всё в нём взялось.

В это время дверь одного из домиков открылась и появившейся мужчина вмешался в разговор.

Его Костя урывками понимал, тем более, тот свои слова сопроводил жестом — постучал пальцем по наручным часам.

Смысл Костя примерно понял: «Какого чёрта ты заявился в такую рань!», но ретироваться ему было нельзя и он продолжал требовать встречи с мистером Густавом Скленаром.

В конце концов из двухэтажного дома вышла женщина в халате.

— Константин из Жилина? — спросила она.

— Да, да! Константин из Жилина! — свои слова Костя сопроводил энергичными кивками.

Она пригласила его в дом, и, как понял Костя, попросила немного подождать, пока разбудят мистера Густова, и тот сможет к ним спуститься.

Женщина, представилась — миссис Валерия Скленар, таким образом дала Косте понять, что перед ним жена Густова. Она предложила выпить чаю с кексами, и усевшись рядом в кресло, стала его о чём-то спрашивать.

Из её вопросов, Костя почерпнул для себя две неприятные новости: его английский весьма плох и ограничен, а ещё, в добавок, — австралийский язык совершенно непохож на тот английский, на котором говорят дикторы Би-би-си по радио.

Костя уже выпил две чашки чая и съел все кексы, когда к ним спустился Густова Скленар.

Ростом он был повыше своего брата Питера, но черты лица однозначно указывали на близкое родство.

Много позже, Косте довелось смотреть фильмы с участием французского артиста Жана Рено, и тогда он подумал, что Рено, судя по внешности, легко мог быть их третьим братом.

Поздоровавшись, Костя сразу передал коробочку с алмазами и сопроводительную бумагу, где указывались характеристики каждого камня до переноса, с перечислением всех изъянов.

Каждый алмаз лежал в своей пронумерованной ячейке, — это давало возможность легко определить с каким камнем какие изменения произошли.

Расписавшись в получении на Костином экземпляре, мистер Густав, схватив в одну руку коробку, в другую чашку чая и сразу ушёл.

Плюнув на затею побеседовать с Костей, миссис Валерия вывела его на улицу и передала заботам австралийского аборигена, представив его, как — мистер Сэнч.

В переводе с английского Сэнч — палёный. Огромный пучок на затылке из заплетённых в тонкие косички волос, создавал мистеру Сэнчу крайне экзотический вид, но ещё доставлял и определённые неудобства.

Сэнч работал у Густова жестянщиком и ему приходилось постоянно пользоваться сваркой — искры от сварки часто попадали на заботливо сплетённые косички. Отсюда имя — палёный, да ещё и соответствующий имени запах жжёной шерсти, постоянный спутник мистера Сэнча.

Сэнч провёл Костю в длинный сарай-ангар со множеством ворот. Если на улице перед ним находились полуразобранные и ржавые машины, то внутри ангара стояли уже отреставрированные автомобили.

Сейчас, ранним утром, через небольшие оконца под крышей, солнечного света в ангар проникало недостаточно и Сэнч включил светильники под потолком.

Стоящие рядами автомобили, при ярком освещении, заиграли разноцветными полированными кузовами.

— Смотри! — сказал Сэнч, обводя рукой пространство ангара.

Это было первое слово австралийца, которое Костя понял.

Сэнч ушёл, а Костя «очнулся» только когда его пригласили на ланч.

Он вылез из очередного спортивного кара, и, в сопровождении миссис Валерии, прошёл в дом. Только оказавшись в гостиной, вдруг понял, что не только несколько часов не пил и ни ел, он ещё и ни разу не сходил в туалет, зависнув на этой удивительной для советского юноши экспозиции мотоциклов и автомобилей со всего мира.

За столом, кроме Кости, были только супруги Скленар. Похоже, Густав Скленар воспринимал теперь Костю, как посланника небес: он постоянно ему улыбался, смотря с обожанием и восхищением.

Костя от него узнал — один из камней стал розовым, причём с цветом редкой насыщенности и это невероятная удача. Ещё Густав сообщил, что час назад к ним дозвонился Питер — он всё ещё в Бельгии, и теперь тоже знает о розовом камне.

— Когда планируешь прыжок в Россию? — спросил Густав. — Может пока пройдёшь в спальню отдохнёшь?

Костя ответил, что, наверное, через час уже сможет переместиться домой.

— Как через час? — громко воскликнул поражённый Густав.

Миссис Валерия, не знала словацкий, на котором сейчас общался её муж с Костей и среагировав на громкий возглас Густова тревожным взглядом.

Густав её успокоил, объяснив, что поражён возможностями Кости так быстро восстанавливаться для перехода.