Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем

С собой в дорогу ему приготовили несколько бутербродов и небольшую бутылку воды. Костя ещё попросил дать с собой электрический фонарик.

В перечень камней, с которыми Косте предстояло переместиться внесли изменения: порозовевший алмаз и ещё три камня, Густав оставлял в Австралии.

— Такие камни улучшать — только портить, — пояснил он.

Мистер Густав сам взялся подвести Костю поближе к «Волшебной поляне», усадив его в брутального вида пикап — Ленд Ровер.

Кузов пикап накрывал брезентовый тент. Спереди, между широкими квадратными передними крыльями, словно ротик, сжатый толстыми щеками, находился маленький радиатор. Две вертикальные трубки со сбитой зелёной краской — прообраз будущих величественных хромированных кенгурятников, прикрывали эту крошку-радиатор от повреждений.

По дороге, Густав пояснил, что только миссис Валерии известно, что Костя ходок, для всех же остальных людей, он родственник из Словакии, которому удалось удрать от комми.

По легенде, Костя устроился на временное проживание в пригороде Аделаиды, и приезжает иногда навещать дядю, то есть Густова.

На вопрос Кости, как он объяснит его появление ранним утром, «дядя» Густов с весёлым оптимизмом заявил:

— Что-нибудь совру, а тебе и объяснять ничего не надо, дескать — простите мой ужасный английский.

В лес Густав пошёл вместе с Костей, оставив машину около грунтовки. Тропинку к Волшебной поляне нашли не сразу.

— Давно не был здесь, всё заросло, — оправдывался Густов.

По тропинке идти было гораздо удобней, хотя она немного и виляла, обходя труднопроходимые места, но времени на дорогу они по прикидкам Кости потратили гораздо меньше, чем он сегодня утром.

Густав объяснил Косте, что они находиться внутри эвкалиптовой рощи и все деревья на поляне, и главное дерево — всё эвкалипты.

Ещё по дороге, Густав предлагал несколько недель от летних каникул провести у него в поместье. Костя обещал подумать, а когда ему посулили научить водить машины и мотоциклы и дать на них погонять, он тяжело сглотнул — его купили «с потрохами» и мысли сразу переключились на размышления, как бы это устроить.

Помахав на прощание рукой, Костя переместился в Россию.

Дома появляться было нельзя и, напялив боксёрские трусы и майку, — якобы вёл в них бой, а сверху ещё и спортивные штаны направился к недоделанному схорону.

Возился с обустройством до полной темноты. Разжёг и протопил отремонтированную печку, затем поужинал бутербродами из Австралии и немного подремал, прислонившись к тёплым кирпичам печки.

Разлепив глаза, встал и подсвечивая себе под ноги фонариком, поплёлся к Волшебной поляне.

После прыжка в Словакию, чувствовал себя уже вполне бодро.

Опять, подсвечивая фонариком, пошёл искать трансформаторную будку.

Еда и вода — все нашлось в схроне. На своём месте стояла и раскладушка, на которую он и улёгся, но заснуть долго не мог: обдумывал, как удрать во время каникул на месяц в Австралию.

Всё же под утро заснул, и поэтому у дома Питера Скленара появился не очень рано.

Самого Питера по-прежнему дома не было и им опять занимался Роберт Кхмет.

Костя отдал камни и потребовал обещанный гонорар за перемещения.

Здесь его ждало разочарование: Костя считал, что по сто долларов за каждое перемещение с камнями, а таких прыжков он сделал три, оказывается эта сумма полагалась за весь цикл.

Роберт не понимал причину Костиного недовольства: всё равно, когда будут выплаты процентов с прибыли, эти сто долларов будут высчитываться.

Костя же всё равно хотел немедленно получить триста долларов.

В конце концов, договорились на двухстах прямо сейчас, но в дальнейшем Косте придётся ещё раз обговаривать этот вопрос с Питером Скленаром.

Роберт сунул Косте две бумажки по сто долларов и отправился в подвал дома, где была оборудована мастерская, — он спешил оценить полученные камни.

Костя же, вдоволь насмотревшись на купюры с портретом президента Франклина, отправился гулять в город, обещав, вышедшему его проводить до калитки пану Якобу, вернуться часа через два-три.

Помня рассказы Душана, — бригадира заключённых со стройки, Костя сразу решил отправиться к валютному магазину Тузекс, где, по рассказам Душана, можно свободно обменять доллары, хочешь, на рубли, хочешь, на кроны.

Уже на подходах к магазину, его стали перехватывать разные личности, предлагая поменять кроны на чеки, или, как они их называли — на боны.

На эти чеки, в Тузексе, можно было купить самые разные дефицитные товары из Европы, от джинсов и магнитофонов, до иностранных автомобилей.

Магазины, подобные Тузексу, под названием — «Берёзка», появиться позже и в Союзе. Только так свободно, как в Чехословакии, подойти к «Берёзке» и совершить обмен валюты, или покупку чеков, в Союзе будет крайне опасно.

В Чехословакии, официально, такие обмены также запрещались, но власть смотрела на все эти махинации сквозь пальцы. Появилась большая группа людей, сделавших такой обмен своим основным источником доходов. Таких дельцов в Чехословакии называли — «векслаки», среди которых было очень много цыган.