Древоточец

Мальчика очень долго оплакивали. Крики не доносились до нашего паршивого дома, потому что сюда ничего не доходит –  не уходит, но и не приходит. Кроме мертвецов, разумеется; те-то тащат нам на порог свои печали, а потом цепляются за двери, стены, полки, за наши волосы, щиколотки –  за все, что попадается под руку. А живые не приходят, разве что с просьбами или чтобы увезти, разве что по нужде или от похоти.

Жительницы деревни говорили, что в любое время слышно, как рыдает мать ребенка, и что, когда ни пойдешь мимо этого дома, днем или ночью, плач слышен всегда. Кармен рассказала об этом моей бабушке, а я слышала их разговор со второго этажа. Женщина плакала тихо, как принято у богачей, ведь громко лить слезы –  удел бедняков, которые привыкли не скрывать своих чувств и не умеют вести себя прилично. Да, плакала она негромко, но было слышно из-за забора, с улицы, по которой выходили на разведку женщины, чтобы было что рассказать в очереди в рыбной лавке, а мужчины –  чтоб поделиться новостью в баре.

Когда ее показали по телевизору, она почти не плакала и выглядела шикарно –  такая стройная, молодая, с хорошим макияжем и прекрасно одетая. А говорила так правильно, что каждому было ясно: она окончила дорогую школу, поэтому все слоги произносит четко. У нее пропал ребенок, но она не рвала на себе волосы и не вопила, что оторвет голову негодяю, совершившему преступление. В общем, сказала все, что должна была сказать, причем очень спокойно, без крика и ругани, без угроз и проклятий. Однако выглядела она грустной, заметно было, что страдает, но не выставляет свои чувства напоказ. А когда закончила говорить, зрители увидели одну-единственную слезу, что скатилась по ее щеке, но она изящно смахнула ее, прежде чем та достигла подбородка. Слеза не размазала тушь и не проложила дорожку на щеке, потому что косметика у нее была качественная, а не купленная на рынке за два евро. В ванной комнате хозяйки я нередко разглядывала красивые пудреницы, которые стоили как мое жалованье за целый месяц, и любовалась тем, как они расставлены в идеальном порядке. У меня возникала мысль: сколько же месяцев или лет мне пришлось бы трудиться, чтобы купить все это? И сколько лет вытирать сопли ее маленькому недоумку, терпеть его тычки, чтобы накопить на такую косметичку? Ну и как мне было не загнить изнутри, как не полопаться моим кишкам в этом самом доме? Так я все и поняла.

Не знаю, что говорила несчастная мать на пресс-конференции, потому что я слышала ее, но не слушала, любуясь идеальной прической, идеальным маникюром и идеальной блузкой. Сколько людей работало, чтобы она могла все это себе купить? Сколько из них еле-еле тянуло ипотеку и ютилось в жалких квартирах, уставленных ловушками для тараканов, с плесенью на стенах –  и все чтобы она выглядела идеально! Стилист, косметолог, маникюрша, горничная, выгладившая одежду… И все это только ради появления на телевидении, без учета косметических процедур на протяжении многих лет, нянь, заботившихся о ней в раннем детстве и не позволявших испачкать ручонки, служанок, которые десятилетиями старательно оберегали ее от грязи, пыли и дерьма, а учителей, научивших ее так четко произносить слова, так гладко говорить, ни на секунду не сбиваясь, даже после того как увели ее ребенка. Потому что, если сорвешься, станешь кричать и ругаться, начнешь невнятно произносить фразы и слова, тебя никто не воспримет всерьез. И в лучшем случае просто пожалеют, лицемерно скажут: ах, какая несчастная мать. И все.

Я действительно не знаю, что она несла на пресс-конференции, но это не имеет значения, ей главное было донести до телезрителей: ее семья не простая, как и ее ребенок. Ее сына нужно было искать как следует, задействовав все необходимые средства, не считаясь со временем и не экономя на сверхурочных часах и гонораре консультантов. Короче, это был не тот случай, когда поиски пропавшего без вести начинаются с опозданием, и семье звонят по телефону, чтобы объяснить: принимаются все возможные меры, но пока, к сожалению, ничего неизвестно, мы продолжим поиски… а сами хоронят папку с делом в дальнем углу архива. Нет, этот случай был из тех, когда можно получить нахлобучку, если не добьешься результатов, когда могут позвонить из министерства или из суда, чтобы подхлестнуть сыщиков и намекнуть, что с ними случится, если ребенок не будет найден, пускай помнят, как все в жизни работает. Словом, им настойчиво напомнят, как нужно действовать в таких ситуациях. О таких случаях телевидение вещает нон-стоп, нервируя важных людей, ибо эти деятели, видя маникюр и дорогую одежду, слыша безупречный выговор, узнают в пострадавшей даму своего круга.