Дрянь

В общем, чтобы ума лишаться, нет причин у меня, тем более у Виктора Немоляева не имелось. Кто пуд фекалий съест, тот найдет свое счастье. Полный порядок был у него. Порядок остался, а Немоляев отсутствует. Я представил нагромождение этих каталогов без сучка-задоринки, союзов, обществ, балов, которые были для него впору. А он скинул их с себя, как хорошо сидящие туфли, и пошел себе в неведомую страну босиком.

Разнервничался я и вообразил, что все мое барахлишко сдали в какую-то богадельню, а меня самого волокут на процедуру в крематорий. Никто слезу не пускает, кроме истерички Брусницыной, и ничего обо мне не вспоминается, потому что я уже давно приятного впечатления не произвожу. Ну и фиг со мной. Структура у нас какая? Работающая. Значит, все в ней по справедливости. Каждый знает: если он сделает это и это, получит, не греша, то и то. Никакой путаницы. Однако, раз Виктор сам себя кокнул, значит, была где-то в устроении трещина. У меня в горле словно пирожок застрял и башка опять плыть начала. Хотя какая трещина? Она в нагромождениях умных словечек бывает. А у нас все железно, нас тянут через светлое сегодня в сияющее завтра приоритетные технологии. Ни мой батя, ни дедок никогда не живали так, как я, зато трепу о счастливой жизни им хватало. Правда, плевали они на всякие безделушки, шатались, где попало. Можно, конечно, и мне не тухнуть на одном месте, а куда-нибудь завалить, размяться. Например, в охотничий клуб. Нет, туда нельзя. Народ там до посинения дискутирует, в какое место зайцу стрелять. Будто зайцу от такого выбора будет ощутимая разница. Впрочем, есть учреждения посодержательнее. Вот центр «пробуждения духовности у населения». Там разные штуковины, которые помогают себя найти. Во-первых, устройство, которому надо сказать тему, про битву там или про обед, потом оно тебя несколько раз спросит рифму на разные слова, покряхтит немного и в руки ложатся стихи. Твои стихи, и слова-то все знакомые, твой неувядающий талант чувствуется. Во-вторых, спецкарандаш, закрепи руку в штатив и малюй. Сам не беспокойся. Он нарисует, что у тебя там на уме, вернее, в подсознании накопилось и просится наружу. У кого что, а из меня вылезала заявка на новый тренажер «народный суд». В-третьих, отличнейшая штука, псевдомрамор. Как ни стругай, в любом случае голую девушку высечешь с подробностями, а в руках у нее весло, или лазер, или отбойный молоток. Вариации — в зависимости от твоей профессии.

Хочу уже идти из дома — и не получается. Размазан по дивану, словно масло по булке. А «глаз» успокаивает и успокаивает слабым зеленоватым мерцанием. Находит на меня уже раскисание, движется от тапок к голове. И по ходу дела выжимает тошноту, зевоту и прочие прелести. Но у меня характер есть, он иногда проявляется, когда захочет. Встал я, подошел к выходной двери… и снова обнаружил себя в бледном виде на лежанке. Пару раз такой обман зрения, слуха и нюха повторялся. Душа, или кто там вместо, на волю рвется. Тело, как сарделька на тарелке, ждет потребителя, или уже в желудке выполняет последний долг. Тогда я решил больших задач сразу не ставить. Подрыгал ногами, потом хребтиной покрутил и другими членами. Раскатался да с дивана — скок. Вначале ползком двигался, потом на четвереньках, ну и под конец, пританцовывая, переходя на чечетку и «яблочко». Выбрался-таки из квартирки своей и дверь, как крышку гроба защелкнул. Пардон, его сейчас «трупоемкостью» кличут, чтоб не страшно было. В лифт вошел тоже красиво, как солист самодеятельного коллектива, а на улице меня морока уже отпустила. Брелочком я посвистел, «паучок» подскочил сразу, а у меня в кармане персон-карты нет и кармана нет, пиджак с причиндалами дома на стуле висеть остался. Не возвращаться же в это брюхо, не зря же икалось и стоналось. Я по привычке хотел «глазом» успокоиться, покосился наверх, а там совсем другой глаз. Солнце прорезало серость неба, пустив из него розовеющую реку в русло между разорванными облаками. Этот поток понес меня через прохладные дворы, мимо домов с заброшенными коммуналками, на границу микрорайона и на пустырь, где некогда существовала промзона объединения «Каучук». Она подымила свое, а потом объявилась приоритетная технология в этой отрасли. Тогда и издохла, завонялась мощь из-за «нехватки средств на перепрофилирование». Разложение тут теперь во всей своей красе: поваленные туши газгольдеров; пучки арматуры, бесноватые, словно волосы ведьмы; разноцветная грязь; лужи с подозрительным душком; вдобавок гудят линии действующих электропередач; еще какие-то провода тянутся невесть куда. Без особых раздумий пиши с этого пленэра картину «Поле, поле, кто ж тебя усеял…» И еще было вдосталь сивого пуха, а скорее всего, плесени, вроде той, что я заметил в своей хате. Отсюда ко мне на потолок, наверное, и занесло.