Дронго. Книги 21-40

— И к какому из вариантов вы относите мой случай? Очевидно, к первому, я ведь тоже имею отношение к спецслужбам.

— К третьему, — жестко сказал Дронго, — у вас, очевидно, было нечто неприятное, если вы решили таким образом отгородиться от всего мира. Но это неправильно. Вы — молодая красивая женщина. И у вас все еще впереди.

Наступило молчание. Потом Суслова быстро надела очки и сказала:

— Вы бываете жестоким, Дронго. Это непорядочно по отношению к своим партнерам, тем более к женщинам.

— Я прав?

— Убирайтесь из машины, — разозлилась она, — я должна вам всего лишь помогать, а не служить объектом ваших психоаналитических опытов.

Он взялся за ручку дверцы, вышел из автомобиля. Мягко захлопнул дверцу. Она рванула с места, словно боялась, что он скажет еще что-нибудь. Он проводил машину долгим взглядом и, взглянув на часы, вспомнил о назначенной встрече с Аркадием Глинштейном. И быстро перешел на другую сторону улицы, чтобы остановить машину.

Он не мог предположить, что, отъехав от него достаточно далеко, она снова затормозила, сняла очки и долго глядела на себя в зеркало. После чего надела очки и завела мотор. А потом, подумав немного, сняла очки и бросила их на переднее сиденье рядом с собой.

Глава 12

Новостью недели стала обнаруженная корреспондентами СТВ переписка кого-то из депутатов Государственной Думы с одним из руководителей Чеченской республики. Все специалисты утверждали, что это фальшивка, подброшенная журналистам и составленная с расчетом на компрометацию кого-то из высокопоставленных чиновников правительства. Но СТВ отмалчивалось, даже когда происхождением писем заинтересовались в ФСБ, пытаясь установить, откуда и каким образом подобные письма попали к корреспондентам СТВ.

Никто не мог даже предположить, что письма были составлены Яковом Абрамовичем и переданы через третьих лиц двум корреспондентам СТВ, даже не подозревавшим о том, что им вручается явная фальшивка.

Но сенсация недели прозвучала, о ней начали писать все газеты, говорить все телеканалы. И хотя довольно скоро выяснилось, что это фальшивка, тем не менее о неудавшемся покушении на Александра Юрьевича начали говорить все меньше, переключившись на новую сенсацию. Павел удивлялся, как много времени уделяли явной фальшивке все газеты, журналы и телевидение. В пятницу он все время звонил Хозяину, пытаясь найти его, но ни Зина, ни оказавшаяся на своем месте Женя не могли помочь ему. Не отвечал и мобильный телефон Хозяина, который был всегда с ним. Павел даже не подозревал, что в этот день рано утром Константин Гаврилович заехал за Хозяином и вместе с ним и еще двумя спутниками, которых отобрал сам Константин Гаврилович, выехал за город.

Они ехали довольно долго, больше часа, пока наконец не свернули с основной дороги к небольшой даче, принадлежавшей одному из родственников Константина Гавриловича. На ней со вчерашнего вечера содержался почти обезумевший от страха бывший телохранитель Александра Юрьевича, так неосторожно открывший окно в тот роковой день.

Они въехали в открытые ворота. Во дворе стоял еще один автомобиль. Михаила охраняли трое бойцов Константина Гавриловича. Он приказал им уехать, едва появившись на даче. Александр Юрьевич не выходил из автомобиля начальника службы безопасности, пока не уехали трое охранников. В оставшихся двух Константин Гаврилович был уверен. Один был его водителем и работал с ним уже несколько лет. Его звали Антоном, и он служил раньше в разведроте ВДВ. Второй — его родной племянник, сын его сестры. Парень раньше работал в МВД, но дядя уговорил его перейти в службу безопасности компании «Квант», и тот согласился, оставив работу заместителя начальника уголовного розыска в одном из центральных районов Москвы. Именно ему Константин Гаврилович приказал привести пленника, запертого в подвале.

— Только осторожней, Григорий, — напомнил Константин Гаврилович, — ему терять нечего. Он может на тебя напасть.

— У него руки свободны? — спросил вышедший из машины Александр Юрьевич.

— Нет. Он в наручниках. Но все равно. Когда человек знает, что ему грозит, он способен на все.

Григорий спустился вниз и через некоторое время вывел бывшего телохранителя Хозяина. Тот шел, пошатываясь, под глазами темнели большие синяки. Он сильно похудел, зарос. Брюки были мокрыми, очевидно, ночью его не выводили в туалет. Увидев Александра Юрьевича, он пошатнулся от страха, но Хозяин бросился к нему и, схватив его за грудки, закричал:

— Предал меня, сука! Предал, да? Я тебе покажу!

Он размахнулся и сильно ударил Михаила в лицо. Тот упал. Александр Юрьевич нанес еще два удара носком дорогого ботинка. Его остановил Константин Гаврилович.

— Мы еще должны его допросить, — пояснил он, успокаивая своего шефа. Александр Юрьевич, недовольно ворча, отошел. По знаку Константина Гавриловича его племянник поднял Михаила, прислонил его к дереву.

— Возьми еще одни наручники и пристегни его к перекладине, — посоветовал дядя.