Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

На вокзале творилось нечто неописуемое. Путейцы, застывшие у кирпичной стены, никогда еще столько начальства здесь не видели. Пыльная черная эмка, приткнувшаяся у ворот, еще утром привезла первого секретаря Мордовского обкома партии, который сейчас нервно курил одну сигарету за другой. Рядом с ним топтался на холодном сентябрьском ветру председатель Совета народных комиссаров республики, спрятав руки в карманах пальто. Чуть поодаль от руководства держалось начальство помельче — первый секретарь Торбеевского райкома партии, первый секретарь Торбеевского поселкового совета, начальник Торбеевской милиции, руководитель местного военкомата. У самого пути толпились все остальные встречающие лица, среди которых выделялись военные с серьезными лицами.

— … Георгий Иванович, как же это так? — ветер доносил обрывки разговора между председателем Совета народных комиссаров и первым секретарем Мордовского обкома. — Ни слуха же ни духа не было. Или случилось чего-то? Так просто ведь ничего не бывает.

Председателя СНК республики можно было понять. Вчера примерно в час или полтора пополудни в кабинете первого секретаря Мордовского обкома партии, считай первого человека в республике, раздался междугородний звонок. Звонила Москва, что уже было не самым хорошим знаком в такое тяжелое время. Оказалось, что в соответствие с чрезвычайным съездом союзного совета народных комиссаров, проведенным только что, в Мордовской АССР с завтрашнего дня образуется Закрытый административно-территориальный округ, который будет включать территорию аж трех районов республики: Торбеевского, Темниковского и Ковылкинского. Это чуть ли не четверть всего региона.

— А я откуда знаю? — разводил руками первый секретарь, закуривая очередную [уже четвертую или пятую по счету] сигарету. — Ты же тоже был в кабинете и все слышал. Приказали…

Поэтому, собственно, они сейчас все срочно и приехали в Торбеево, на железнодорожную станцию, куда вот-вот должен был подойти литерный поезд из Москвы. Согласно полученным инструкциям, нужно было встретить человека, который и возглавит этот вновь создаваемый округ.

— Так, что это за человек? — все не унимался председатель СНК, пытаясь хоть что-то разузнать. — Чай, хоть намекнули?

Столь неприкрытое любопытство вполне можно было понять. Появление такой фигуры очень многое меняло в политических раскладах в республике. Ведь, Закрытый административно-территориальный округ (ЗАТО) объединял районы с большими запасами строевого леса, внушительными пахотными землями и многочисленным населением, что позволял в перспективе, вообще, финансово не зависеть от руководства Мордовской АССР. Наконец, постановление чрезвычайного съезда СНК Советского Союза наделяла руководителя ЗАТО особыми организационно-распорядительными полномочиями, которых не было даже у первого секретаря обкома. По сути глава ЗАТО был там «царь и бог», причем далеко не в фигуральном смысле.

— Интересно, кого же пришлют? Варяга что ли…

— Не-ет, не варяга, — затушив носком сапог дымящийся окурок, пробормотал первый секретарь. — Сказали, что местный, из Сургоди. Фронтовик, орденоносец, порученец Самого, — он бросил быстрый взгляд на, затянутое тучами, небо и снова потянулся за сигаретой. — Понял?

Тот качнул головой в растерянности. Видно, что новость о местном его совсем выбила из колеи. Варяг-то могу быть и лучше для них. Если же придет местный человек, то это может сильно усилить кого-то из своих. Нехорошо, когда тут все уже поделено и распределено. Новая свара никому не нужна.

— Так… Подожди-ка, Георгий Иванович! Вон же председатель Сургодьского колхоза Кудяков. Он же там каждую собаку знает, ему и карты в руки, — председатель СНК резко развернулся и замахал руками, привлекая внимание нужного человека. — Товарищ Кудяков, подойдите сюда!

Плотный мужчина в пальто с поднятым воротников уже бежал в их сторону.

— Добрый день, товарищи, — первым поздоровался он с большим начальством.

— Не очень добрый, товарищ Кудяков, — покачал головой первый секретарь, хмуря лоб. — Рассказывай, кто там у тебя в хозяйстве орденоносец, фронтовик. Кого могли к нам отправить?

Кудяков тут же застыл с остекленевшими глазами.

— Чего молчишь? Говорю, к нам нового человека на большую должность шлют. Сказали, что из твоей деревни, фронтовик и орденоносец, — нетерпеливо переспросил первый секретарь. — Что у вас таких много что ли?

Мужчина морщил лоб

— Дык, вроде бы не много, товарищ Кузнецов. Наперечет все. Только, считай, никто и не подходит. Ильдар Зарипов весь пораненный в госпитале лежит. Еще не скоро на ноги встанет. Галямов на Карельском фронте рядовым воюет. Федор Савельев, конечно, с орденов, но без обеих ног вернулся. Какой из него начальник? Правда…

Дальше Кудяков замялся. Похоже, еще было что сказать, но не знал как.

— Ну, чего мнешься, как девица на выданье? — недовольно буркнул первый секретарь. — Договаривай!

— Так, этот молодой больно, хоть и с орденами. Дурной, вдобавок. Вы же его знаете! Биктяков Равиль это!