Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

Хмыкнув, Голиков снова «закопался» в документы. Дел еще столько оставалось, что и смотреть в сторону стола не хотелось. Собственно, этому он и посвятил оставшийся день, вплоть до самого вечера. Почти все документы разобрал за это время, осталось их теперь спецкурьерами по адресам отправить.

— Черт, затекло как все! — встал и с хрустом потянулся. — Как старый дед, в самом деле. Эх, порыбалить бы сейчас с самого утреца, а потом в баньку с чарочкой…

Мужчина откинулся на спинку стула и мечтательно закрыл глаза, представляя, укрытую туманом, заводь с плещущейся рыбой и небольшой мосток. К сожалению, все это несбыточные мечты.

Но не прошло и минуты, как раздался стук. Не дожидаясь ответа, дверь отворилась и на пороге появился высокий худой парень в мешковатом пиджаке и серых брюках. Весь осунувшийся, под глазами черные круги, а сами глаза красные, воспаленные. Видно, что тоже днями и ночами «пашет».

— Филипп Иванович, здесь все, что смогли найти, — он положил на край стола несколько листов.

— Хорошо.

Голиков кивнул ему и потянулся за бумагами.

— И что ты нам такого интересного расскажешь, товарищ Биктяков?

А рассказать тому, как оказалось, явно было что.

— Восемнадцать представлений на награждение⁈ Целых восемнадцать⁈ Это как, вообще, понимать-то? — он читал и никак не мог поверить своим глазам. — Этот ваш Бикятков там генералов что ли пачками носит⁈

Число восемнадцать было просто невероятным на фоне происходящего на фронте. Каждое представление по факту означало совершение чего-то выдающегося, героического. В идеале это восемнадцать медалей, орденов! Целый иконостас на первый месяц войны!

— И все с отрицательной резолюцией начальника особого отдела полка майора Журова, потом майора Фомина. Ничего не понимаю, почти два десятка представлений и в ответ два десятка отказов. Чего же тебя, друг ситный, так особисты не взлюбили? Грешки что ли какие-нибудь имеются за душой? Хотя при чем тут грешки при восемнадцати представлениях⁈

Перевернул этот листок, следом взял другой.

— Уже награжденный… Так… Ничего себе, лично обнаружил и задержал опытного диверсанта, целого обер-лейтенанта абвера. — Голиков присвистнул от удивления. — Вот и хорошо, отдел агитации и пропаганды теперь из тебя героя лепить будет. Получишь ордена, скорее всего даже Героя, про тебя в газетах станут писать, с самим товарищем Сталиным встретишься, девушки со всего Союза письмами забросают. И ты меня, брат, извини за это…

Ухмыльнулся, понимая, что «подставил» незнакомого ему сержанта. Как пить дать, нормально воевать теперь этому Биктякову ни за что не дадут. Все — репортеры, писатели, особисты — возьмут в оборот, чтобы герой получился, как с картинки.

— Не позавидуешь тебе теперь, — хмурился Голиков, вновь выстукивая пальцами рванный ритм по столу. — Я ведь хорошо знаю таких, как ты, сержант. Разведчик, сотни рейдов за линию фронта, нигде спокойствия не видишь. Кровь для тебя что простая водица. Такого жеребца в стойло никогда не поставишь. Ему воля нужна. Так ведь, сержант?

Однако начальник разведупра даже близко не подозревал, что теперь из всего этого выйдет. И, если бы знал, то, наверное, сто раз бы прежде подумал.

Чтобы чуть отвлечься, могу предложить чистое ПРОГРЕССОРСТВО. Главгер в седом средневековье двигает науку вперед, мастерит огнеметы и танки, запускает боевые аэростаты, раздает п…зды негодяям направо и налево

Читать нужно по порядку.

1-ая история про время Ивана Грозного

https://author.today/reader/119967/954757

2-ая история про время Петра Первого

https://author.today/reader/143995/1171818

И там и там хватает и кровушки, и схваток, и откровений из будущего

[1] Ходившая в то время невеселая шутка, означавшая арест органами госбезопасности

Глава 26 Еще один шаг к цели

* * *

Лес, болото к западу от с. Свитское

Группа майора Вайса, точнее ее жалкие огрызки, вышла из леса. Десантные ботинки уже минут пятнадцать, как чавкали по грязной жиже, но само болото они увидели только сейчас. Как и все в этой чертовой стране, оно было огромным, негостеприимным, и от него отчетливо веяло опасностью.

— Здесь попробуем, — тихо произнес Вайс, оборачиваясь к своим. Нужно было решить, кто пойдет первым. Нащупать безопасную тропку в трясине нелегкая задача даже для опытного егеря. Один неверный шаг и утянешь за собой всю группу. — Кто пой…

Не договорил, и так было ясно. Все, кому удалось уцелеть за эти проклятые четыре дня, выжаты, как лимон, едва стоят на ногах. Даже обер-лейтенант Ратман, эта двухметровая горилла в человеческом теле, без сил свалился на мох. А ведь о его нечеловеческой силе настоящие легенды ходили. Поговаривали, что он на спор лошадь поднимал. Про остальных и говорить было нечего.