Дрожь

– Ты ночуешь здесь, Милла.

Это не вопрос. Я хромаю в его комнату. А потом поворачиваюсь и смотрю на Хизер.

– Не думаю, что Хизер можно сейчас оставить одну.

– Я останусь с ней, – объявляет Брент.

Я бросаю взгляд на Кертиса. А если ночью появится Дейл и застанет их вместе?

Или Брент точно знает, что Дейл не появится? Я смотрю на топор, который продолжает сжимать Брент.

– Хорошо, – говорит Кертис, запирает за нами дверь и стоит у нее, прижавшись спиной к деревянной панели. Я вижу чувство вины, раздражение и муку у него в глазах. Этот груз висит у него на плечах: он винит себя за то, что мы все оказались здесь. В особенности за то, что заставил меня приехать. Я хочу протянуть к нему руки и снять с него хотя бы часть груза, но вижу, как сильно у него сжаты челюсти, и это заставляет меня сдержать порыв. Я дам ему время остыть.

Проходит несколько минут. Наконец он поднимает глаза.

– Где ты хочешь спать? – Он показывает рукой на дальнюю кровать. – Там? Или со мной?

Внешний мир за пределами этой комнаты больше не существует. Есть только он и я. Боль от его предательства медленно возвращается, но мне легко дается ответ:

– С тобой.

Кертис несколько секунд рассматривает узкие кровати, затем снимает с них матрасы и раскладывает на деревянном полу. Положенные рядом, они занимают всю ширину комнаты.

Он опять смотрит на меня.

– Наверное, нам следует немного поспать.

Я делаю шаг к нему.

– Ты говоришь мне, чтобы не трогала тебя?

Впервые за всю ночь у него на лице появляется намек на улыбку.

– Может быть.

– К этому времени ты должен был бы уже уяснить, что я не подчиняюсь твоим приказам.

Улыбка снова появляется у него на лице.

– О, я знаю. – Он забирает фонарик у меня из руки и кладет его в угол, на пол, все еще не выключая. – Ложись.

Я снимаю куртку для катания на сноуборде и опускаюсь на матрас.

Кертис тоже снимает куртку и опускается рядом со мной, натягивает на нас одеяла, потом выключает фонарик.

– Будем экономить энергию батареек.

Я тянусь в темноте к его лицу и касаюсь его.

– Милла.

– Что?

– Ты не хочешь меня такого, – произносит он хриплым голосом, в котором слышится боль.

Я ощупью пробираюсь по его телу вниз, пока не нахожу его ладони, одну за другой, потом поднимаю его руки над головой, прижимая его спиной к матрасу, как он сам раньше прижимал меня. Я делаю это, чтобы спровоцировать его, потому что это единственный очевидный способ сейчас до него достучаться. Кертис – не тот человек, который при обычных обстоятельствах позволит пригвоздить себя к полу. Я только надеюсь, что смогу справиться с его реакцией.

– Я предупреждаю тебя, Милла!

Я не обращаю внимания на его слова, и пока одной рукой я сжимаю его ладони, другая проскальзывает вниз по его груди к талии, забирается под слои его одежды и наконец добирается до гладкой кожи его живота.

Кертис громко дышит в темноте. Несколько долгих секунд он никак не реагирует. Наконец, как я и надеялась, он высвобождает руки и переворачивает меня на спину.

– Поцелуй меня, – шепчу я.

Молчание.

– В голове полная путаница, – наконец говорит он.

– Я знаю. И в моей тоже. – Я провожу по его губам кончиком пальца. – Но все равно поцелуй меня.

Глава 52

Десять лет назад

Мягкие губы Саскии слегка касаются моих. Я ловлю полный ужаса взгляд Брента через ее плечо и отшатываюсь от нее.

– Спасибо за прошлую ночь, – говорит Саския.

– Я не понял. Вы что, вместе? – спрашивает Брент.

– Нет, – отвечаю я.

– Да, – отвечает Саския.

Брент подхватывает свой сноуборд.

– Увидимся на горе, Милла.

– Подожди! – кричу я.

Но он уходит, не оглядываясь назад.

– Упс! – ухмыляется Саския.

Прошлой ночью я любила ее, но сейчас я снова ее ненавижу. В любом случае было бы плохо, что Брент нас застал в таком виде, но из-за нее все получилось в миллион раз хуже. Она специально так себя вела – и знает, чего добилась.

Мне нужно стереть это самодовольное выражение с ее лица.

– Я расскажу Одетте обо всем, что ты делала со мной прошлой ночью.

Я наблюдаю за ней, надеясь увидеть какую-то реакцию, но вижу только любопытство. Саския раздумывает о том, что прошлая ночь значила для меня, или о том, хватит ли у меня смелости, чтобы сообщить о случившемся Одетте?

Нет, тут не только это.

Она хочет, чтобы я рассказала обо всем Одетте.

Предпочтительно прямо перед чемпионатом Великобритании, чтобы выбить ее из игры и дать шанс самой Саскии выиграть или хотя бы выступить лучше Одетты. На мгновение мне приходится ухватиться за стену. Прошлая ночь для нее ничего не значила. Она играла со мной, как играет со всеми остальными.

– Хизер и Жюльен правы, – говорю я. – Ты просто эгоистичная сука, которая не думает ни о ком, кроме себя.

Саския продолжает ухмыляться и влезает в джинсы.

Я поворачиваюсь к ней спиной. Хизер и Дейл; Кертис и Брент. Джасинта. Она принесла боль нам всем. Я не могу позволить, чтобы это сошло ей с рук. Только ведь сойдет. Она всегда как-то выкручивается.

Плохо осознавая, что я делаю, я варю кофе. Саския продолжает одеваться у меня за спиной. Мне не следовало бы это делать, но я сделаю.

Я протягиваю ей кофе и жду, пока она не выпьет чашку до дна.