Друг большого человека

Никакой шум она совершенно не собиралась поднимать. Она просто хотела попросить мэра, чтобы большие люди не мешали. Разве сам мэр – не большой человек? Самый большой в городе? Хотя, конечно, он самый большой в Градовске, а те люди из Екатеринбурга, но что с того?

– Ты же понимаешь, какое сейчас время? Через два месяца выборы. Противники Вячеслава Васильевича любую проблему пытаются раздуть до вселенских масштабов. Даже инцидент с твоим мужем, – Бузмакин укоризненно покачал головой, – и то кое-кто хочет использовать в своих корыстных интересах. Дескать, что это за мэр, когда у него чуть ли не в центре города избивают просто так, без всякой причины, до полусмерти известного врача – да причем мужа сотрудницы его, мэра, Аппарата?!

– Там была причина, – произнесла Таня. – Они его избили потому, что он грузин.

– С чего ты взяла?

– Я знаю.

– Еще хуже! – мгновенно помрачнел Бузмакин. – Национальная рознь в нашем городе! Да у нас сроду таких проблем не возникало! И хотя они вряд ли разглядели, что именно грузин, но на фоне сложной ситуации вокруг Кавказа… Ты понимаешь?

«Господи! – подумала Таня. – При чем здесь сложная ситуация? При чем здесь Кавказ, где Вахтанг даже никогда не бывал? Все гораздо проще и потому еще отвратительнее: пьяные хулиганы просто увидели непривычное лицо, и этого хватило, чтобы определить себе жертву. Причем не слишком-то таясь. Пять свидетелей – это же очень много! А потом у этих хулиганов, вернее, у одного, но самого главного, нашлись сильные заступники. А за Вахтанга кто заступится?»

– Я полагаю, – услышала она голос Бузмакина, – тебя, Танюша, кто-то решил очень хитро использовать. Рассказал тебе всякую ерунду про следствие, которому якобы мешают, и сделал это специально – именно для того, чтобы шум устроить. Тебе это в голову не приходило?

– Нет, – призналась Таня.

– А напрасно, – укорил, но как-то по-отечески, Леонид Борисович. – Ну да ладно, ты у нас человек такой… особенный… ты от всяких политических интриг вдалеке… – Он ласково улыбнулся. – Это уж я вечно грязь разгребаю… – Бузмакин вновь улыбнулся, но уже скорбно. – Да и правильно, каждому свое. Не надо тебе в помойку лезть и там копаться. А надо мужа на ноги ставить, причем в буквальном смысле слова. Я ведь знаю: у него серьезная проблема с позвоночником, у нас все, что могли, сделали, а теперь надо в специализированную клинику. Верно?

Таня кивнула. Про клинику ей и Левкин говорил, и главврач Румянцева. Что могли, действительно сделали, жизнь спасли, а дальше… Таня хотела пойти к начальнику департамента здравоохранения попросить помочь с направлением, а тут явился Вепрев, и она пошла просить о другом. Это «другое» было сейчас более срочным, а клиника могла немного подождать – Вахтангу предстояло еще две недели провести в больнице.

– У нас такой клиники нет, – сказал Бузмакин. – Можно в Екатеринбург, но самое правильное – прямо в Москву. Мужу одному там будет сложно, так что тебе надо с ним ехать. Отпуск дадим. Сколько надо, столько и дадим. С проживанием в столице поможем. Здоровье – самое главное, а все остальное – потом. Верно?

И Таня вновь кивнула.

В Москве Коньковы пробыли около трех месяцев. Вернулся Вахтанг, что называется, на своих ногах, но с палочкой. Как сказали столичные светила, палочка – до конца жизни, однако и это благо. Мог и вовсе лежачим остаться.

Перед отъездом в Москву к Тане дважды наведывался Вепрев, который после неоднократно звонил, делился информацией. Из этой информации следовало, что Вепрева от дела отстранили, однако шум в городе все же возник. И прежде всего благодаря бабке – старой большевичке.

Она оказалась еще той революционеркой! Прямо-таки «массы» подняла! Кинулась прямиком к главному сопернику Романцева по предвыборной борьбе, а тот уж использовал это по полной. Плюс взяла в тиски свидетеля, который, по словам Вепрева, крутился-вертелся, и тот сдался под напором ретивой бабульки, дав показания. Опять же многие горожане, наслышанные об этой истории, проявили «общественную активность». В результате дело все-таки дошло до суда.

Суд состоялся уже после победы Романцева и напоминал спектакль, в котором все актеры играли старательно, но через силу. За исключением адвокатов, продемонстрировавших высочайшее вдохновение. В результате парней все же осудили, но сроки дали более скромные, чем предполагалось, – двоим по два с половиной года, а главному зачинщику, Алексею Синюгину, – три с половиной.

Через несколько месяцев Анатолий Вепрев, неожиданно быстро, но как-то вполне естественно превратившийся в приятеля Тани и Вахтанга, вынужден был из органов уволиться.