Друг и лейтенант Робина Гуда

— Здравствуй, Робер, — Маленький Джон слегка улыбнулся. — А я думал, вы с братом вернулись в Бретань. А вы, оказывается, решили осесть в Ноттингемшире, — он взглянул на мертвое тело, лежащее рядом с деревом, с нижней ветки которого свисала веревка с петлей, и приподнял бровь. — Твой братец скверно выглядит нынче. Трудный денек?

Вилл тихо выругался, яростно глядя на Малютку, который остановился в пяти шагах от белобрысого.

Джон лениво засунул большие пальцы за пояс, словно не замечая, что норман и его прыщавый приятель потянулись к рукоятям мечей, а двое других головорезов начали приближаться к непрошеному гостю сзади.

— Я всегда знал, что твоего братца рано или поздно прикончат, — задумчиво проговорил Малютка, — но никогда не думал, что его перед этим вымажут дерьмом...

— Берегись! — заорал Вилл, потому что бандит за спиной Джона взмахнул бердышом.

Почти одновременно норман бросился на «сэра Гринлифа» с кинжалом в одной руке и мечом с другой — и тогда Статли понял, что напрасно заподозрил своего крестника в слабоумии.

Малютка выхватил меч из ножен быстрее, чем, бывало, Робин Гуд выхватывал из колчана стрелу. Никогда раньше Вилл не видел, как Джон орудует дворянским оружием, зато не раз видел его в рукопашной драке — и, хоть убей, не мог понять, как такой огромный детина ухитряется двигаться с проворством летучей мыши.

Статли по достоинству оценил бы драчку, если б ему не пришлось наблюдать за ней со стороны. Скрученный по рукам и ногам, он мог помочь Джону только языком — и, надрывая глотку, чтобы перекрыть звон мечей, начал поносить противников Малютки, их матерей, их отцов и их домашний скот, с которым родичи бандитов состояли в самых близких отношениях... Виллу очень хотелось думать, что именно его громогласное сообщение о том, как был зачат покойный братец белобрысого, отвлек мерзавца и помог Джону рубануть нормана по ключице.

Перепрыгнув через воющего, крутящегося на земле врага, Малютка очутился рядом со Статли.

—  Перевернись!

Не дожидаясь, пока Вилл это сделает, Маленький Джон бесцеремонно толкнул его ногой, перевернув на живот. Лезвие укусило предплечья Статли — раз, другой, он почувствовал, как веревки на руках подаются. Услышал над собой лязг столкнувшихся клинков, знакомый свист и крик боли — и откатился в сторону так быстро, как только мог.

Прыщавый рухнул лицом вниз со стрелой, торчащей между лопаток, все еще сжимая в руке меч, и Статли быстро посмотрел туда, откуда был сделан выстрел.

Ха! Ха! Ха!

Робин Гуд пробежал несколько ярдов в сторону, чтобы иметь лучший обзор, и снова вскинул лук.

Чертыхаясь от боли в руках, Вилл на четвереньках подполз к прыщавому, вырвал из его руки меч и начал перерезать веревку у себя на лодыжках, пока Джон всячески портил жизнь парням с бердышами, не давая им добраться ни до Статли, ни до коней. Южный ветер дул неровно, порывами, и все-таки следующий выстрел Локсли получился на славу — точно в лоб. Бандит наверняка не успел даже понять, отчего помер. Вилл почти избавился от веревки, когда увидел, что спешить больше нет нужды.

Извивающийся на земле норман получил стрелу в глаз, так что наконечник пробил ему затылок, с последним негодяем расправился Маленький Джон.

— Надо ж было так испортить хороший денек, — проворчал Джон, вытирая меч о рукав камизы мертвого парня. — И чего некоторым людям неймется?

— Денек и сейчас хорош! — Статли потрогал распухшую верхнюю губу, огромную шишку на лбу и принялся ощупывать ребра. — Отменно хорош! — заявил он, убедившись, что ребра помяты, но не сломаны.

Джон засмеялся, вложил меч в ножны, помог Статли подняться на ноги и сжал крестного в медвежьих объятьях, заставив того сдавленно охнуть. Подошедший Локсли влепил Виллу крепкий хлопок по спине, отчего Статли взвыл почти настоящим волком.

Но все равно денек был расчудесным, а всякие там шишки и синяки быстро заживут на волчьей шкуре!

—  Хей, ну что я вам говорил? — бросил Вилл крестьянам из Ретфорда, которые появились на краю рощи, но не решались подойти ближе, с благоговением таращась на воскресшего Робина Гуда... на трупы бандитов... на Маленького Джона — или Рейнольда Гринлифа, кто их там разберет? — который выглядел живехоньким, как будто его кости не дотлевали в клетке у ноттингемских ворот... Может, они поторопились ожидать конца света?

— Что я вам говорил? — принимая из рук Робина Гуда свой лук, повторил Статли. — Не родился еще человек, который сможет повесить вольного стрелка!

Закинув за спину лук, прицепив к поясу ножны с кинжалом покойного нормана, Вилл помахал крестьянам и вместе с Робином и Джоном направился к Ретфорду, от которого рукой было подать до Шервудского леса.

Вилланы проводили стрелков взглядами до поворота дороги и только тогда поняли, что им досталось все барахло и даже лошади бандитов, с самого сретенья не дававших деревне житья, — шервудские аутло забрали лишь оружие и деньги.

А ведь денек и вправду был расчудесным!

Глава двадцать девятая