Друг мой – Беркут_2

Форма у снарядов необычная, не такая, как в кино. Носовая часть, как обрезана. Через много лет я случайно наткнулся на описание подобного оружия. По всем приметам получается, что это были японские боеприпасы из далекого 1918 года, когда японские войска хозяйничали в Хабаровске. Но нам было не до подробностей. Раз есть снаряд, то надо его взорвать.

Обдирая руки ржавым железом, утащили находку на пустырь, подальше от школьного сада. В минуту собрали большой костёр, установив снаряды «на попа», слегка закопав низ в землю. Из сухой травы сделали длинный толстый жгут, одним концом вставили в основание костра, второй конец подожгли и бросились бежать. Бежали долго, пока не увидели небольшой овражек. В нём и залегли, изредка выглядывая наружу.

Отбушевало высокое пламя. Догорает наш костер в надвигающейся ночи. Почти час прошел, а взрыва нет. Надо бы подбросить сухих дров. Да нет смелых и отчаянных. Опять не повезло, не будет фейерверка знатного. Как вдруг хлопок изрядный, разметало уголья во все стороны, чёрно-бурое облако поползло над землей.

Это не взрыв, а полная ерунда. Подождав немного, направились к развороченному костру. Поковыряли остатки золы, подсвечивая пучком горящей травы, и нашли в земле толстенную донную часть с остатками резьбы.

Сам снаряд улетел куда-то. Второй нашли неподалеку. Снова собираем костёр вокруг него и поджигаем. Снова лежим в овражке и ждём фейерверка. Снова взрыва нет, только звучный хлопок, да тысячи огоньков пронзили ночную тьму…

Я сапёр!

Наш небольшой город Бикин невысокой сопкой Лысухой разделён на две части, гражданскую и военную. Гарнизон был создан в тридцатые годы двадцатого века, чтобы отразить японскую угрозу. Японцы, захватив Китай и Маньчжурию, хозяйничали рядом, за рекой Уссури, всего в 18-ти километрах от города.

К шестидесятым годам гарнизон укрепили, теперь уже из-за китайской угрозы. За высокими зелёными заборами располагались различные воинские части, а дальше в тайге были оборудованы танкодромы и стрельбища, огороженные колючей проволокой.

Для нас, мелюзги, натренированной набегами тёмными ночами на фруктовые сады, это была не преграда. А вот караульных мы опасались сильно. Если кто-нибудь попадался им на стрельбище, то его передавали в комендатуру, вызывали родителей, читали наставления, а дома изрядно пороли. Поэтому для походов на полигоны за боеприпасами мы выбирали осеннюю туманную погоду с мелкой моросью.

Охотились за неразорвавшимися минами от миномётов, снарядами от танковых пушек и патронами всех мастей. Обслуга стрельбищ регулярно зачищала территорию, но кое-что всегда оставалось в раскисшей земле в лесных зарослях.

Мы с Вовкой ползком подныривали под колючку и принимались обшаривать кустарник, высматривая опасные находки. Особенно гонялись за минами, из корпусов которых можно было сделать тысячу полезных вещей.

Заметив торчащий хвостовик такой мины, осторожно подползали к ней, руками убирали землю вокруг, вытаскивали «злодейку» из ямы и ползли с ней к толстому дереву. Там, обняв его руками, раскручивали мину и вытаскивали детонатор, наивно полагая, что ствол берёзы спасет наши головы, если вдруг мина взорвётся. Про руки или про то, что от них останется, мы старались не думать. Потом на брюхе выползали на свободу, переодевались в сухую одежду и мчались домой.

Из латунных гильз делали колокольчики для рыбалки и коровам на шею, для охраны садов и огородов. В тайне от родителей продавали их, зарабатывая копеечку. Из стабилизаторов делали ручные машинки для отделки домов известковым раствором с мраморной или гравийной крошкой. За хорошую машинку удавалось получить целых 5 рублей. Сумасшедшие деньги! Это 25 буханок белого хлеба!

А то, что от наших буйных голов могла остаться только глубокая воронка в лесу, не волновало ни нас, ни наших покупателей.

Дед Михаил_1.

Я не знаю, откуда взялся в нашей жизни этот человек. Однажды летом он пришёл к нам домой в ношеной-переношенной одежонке и в шапке-ушанке. На вид ему было лет 65. Невысокий и худой. Мама Мария пыталась напоить его чаем с пирожками, но он наотрез отказался. А пришёл он с просьбой дать меня ему в помощь на рыбалку. Мама долго смеялась, ну чем малец в 10 – 11 лет может помочь на реке. Михаил объяснил, что он весну проболел, и теперь у него не хватает сил выгрести на вёслах против течения на крутых поворотах реки. Без помощника, мол, никак. А наша семья будет с рыбой всё лето и осень. Он хорошо рыбачит.

Жили мы в то время впроголодь, отец-то сильно болел. И мать согласилась. Если бы она хоть чуть-чуть представляла, что меня ждёт на этой работе, то ни в жизнь бы не отпустила. Я взялся помогать деду Мише, не раздумывая. Договорились, что с первых рыбалок он будет давать нам с десяток рыбин, а когда я обзаведусь своими снастями, то весь улов ими останется моим.