Друг мой – Беркут_2

Стало ясно, что ночью дед задремал и прозевал подъём воды в реке. А когда спохватился, то лодку течением унесло уже далеко. Пришлось ему догонять беглянку вплавь. Обдирая руки, бросился я разводить костёр из сырого плавника и веток. Перетащил деда поближе к огню, раздел и принялся растирать костлявое тело. Всю ночь ломал ветки, сушил одежду, грел крупные камни, которыми обкладывал Михаила.

Как только начало светать, погрузил всё в лодку и погнал вниз по течению. Родственников дома не было. Помогли соседи. Перенесли Михаила в свою избу и поехали на мотоцикле за фельдшерицей. Меня посадили на поезд до Бикина, а там отправили с братом в детдом в городе Хабаровске, а потом ещё дальше, чтобы я не мог убежать домой. Больше деда Михаила я не видел.

Калуга.

В нашем интернате в городе Комсомольске-на-Амуре учились несколько мальчишек нанайцев. Их родители жили в маленьких стойбищах, это такие небольшие деревушки в низовьях реки Амур на севере Хабаровского края, где не было ни школы, ни магазина, ни почты, ни электричества.

Фамилии у нанайцев необычные, чаще всего Кялундзига или Саламдига. Других я не слышал. Все они родственники. На жизнь зарабатывали рыбной ловлей и охотой. Жили очень убого в бревенчатых домиках-завалюшках с керосиновыми лампами.

Витька Кялундзига учился в нашем классе. Учился – это громко сказано. Кое-как читал и писал, как курица лапой. Я делал за него домашние задания и помогал, как мог. Да и на что ему эта учёба? В лесу нужны другие знания.

Витька отлично ходил на лыжах и дальше всех бросал камни. А уж из рогатки стрелял просто потрясающе, как настоящий снайпер. Я научил его плавать в небольшом озерце за забором нашего интерната, где мы с пацанами устраивали на плотах Цусимские сражения с городскими оборванцами.

Обычно нанайцы не умели плавать сами и детей своих не учили этому полезному делу, хоть и жили тысячи лет на реке. Для нас это было и непонятно и странно. Мы-то сами, без всяких учителей, лезли в воду, как только начинали ходить. Вода-это жизнь!

Как-то перед Новым годом за мальчишками нанайцами приехали родственники, чтобы забрать их домой на зимние каникулы. Узнав, что я научил Витьку плавать, они позвали и меня. Дорога оказалась долгой и трудной. Сначала на грузовой машине по зимнику, накатанному по льду замёрзшего Амура, потом на гусеничном вездеходе ГАЗ-49 до стойбища.

С десяток избушек приютилось на берегу Амура. Все жители, даже самые маленькие, вышли встретить нас. Быстро накормили, напоили горячим чаем и тут же уложили кучей на нары. На следующий день Витька разбудил меня чуть свет.

– Вставай быстрей! Пойдём помогать рыбу тащить,– пристал ко мне, как колючий репей к собачьему хвосту. – Потом поешь.

Мы догнали нескольких нанайцев уже на реке. Нам дали по топорику и показали, где и как надо рубить лёд. Самый крепкий нанаец завёл бензопилу «Дружба» и принялся пилить лёд на квадратики. Часа через два получилась длинная полынья шириной метра полтора. С одного конца получился пологий спуск в воду. Его-то мы и прорубали топорами. Толстая верёвка, привязанная к столбу, намертво вмороженному в метровый лёд, уходила вглубь полыньи.

– Интересно, чем это мы будем рыбу ловить, – подумал я.

Издалека донеслось рычание трактора, и с берега на лёд выехал ДТ-54. Он подъехал к нам и развернулся на месте. Нанайцы отвязали от столба верёвку и намотали её на крюк позади трактора. Водитель поддал газу, из выхлопной трубы на капоте мотора вылетело облачко гари, смешно раскачивая крышечку. Гусеницы принялись крошить бугристый лёд, и верёвка потихоньку поползла за трактором.

Вскоре из воды показалось что-то страшное и огромное. Я видел в книжках картинки с осетрами. Но те были размером с человека. А здесь на льду оказалась гигантская Царь-рыбина.

– Видал! Калугу взяли! Тонны на две потянет, – толкнул меня в бок довольный Витька. – На всю зиму хватит еды.

– Вот это рыбалка! Кому рассказать, так не поверит никто на свете, – пронеслось в моей ершистой голове. – Запросто может человека проглотить!

– Пошли домой. Есть охота. Вечером придём и посмотрим, как мужики будут рыбу пилить, когда замёрзнет, – быстро пробурчал и помчался домой мой узкоглазый друг.

Я поплёлся за ним, оглядываясь на невиданное чудище, застывшее на льду могучего Амура.

Застава.

Прошло всего 20 лет после Второй мировой войны. Наш сосед Китай быстро забыл, кто освободил его от японских захватчиков в 1945 году. Неспокойно стало на советско-китайской границе. Участились провокации и нарушения с той стороны реки Уссури. Пришлось увеличить количество пограничных застав по всему Дальнему Востоку.

Недалеко от моего родного города Бикин построили новую заставу имени Жидкова. На её торжественное открытие приехали лучшие люди Дальнего Востока. От нашей школы выбрали меня, как самого начитанного ученика. На небольшом строевом плацу во главе парадного строя приметил я молодого старшего лейтенанта с атлетической фигурой и добрыми глазами. Дождавшись удобного момента, подкатил к нему с просьбой показать что-нибудь необыкновенное.