Друг по переписке (ЛП)

— Нет, ты так не думала. Лгунья.

Он переворачивает меня, стягивает джинсы с бедер и шлепает меня.

Когда все заканчивается, и я лежу там, тяжело дыша и дрожа от желания, Эйдан тихо спрашивает:

— Это было слишком?

— Нет.

— Подумай об этом дольше чем полсекунды, прежде чем ответить.

Вытягивая шею, я смотрю на него через плечо и встречаю горящий взгляд.

— Я знаю, ты беспокоишься, что причинишь мне боль. Спасибо тебе за это, но я люблю грубость.

Глядя на меня сверху вниз своими горящими темными глазами, Эйдан говорит:

— Нам нужно иметь стоп-слово на всякий случай.

— Что подразумевается под стоп-словом?

— Это слово, которое ты произносишь, чтобы остановить все.

— Хм. Как насчет «банально»?

Он приподнимает брови, ожидая объяснений.

— Потому что это банально.

— Нет, это необходимо. Нам нужно четко сообщать друг другу об этих вещах.

Я хмуро смотрю на него.

— С каких это пор ты мистер Беседа? Половину времени я едва добиваюсь от тебя ворчания.

Склонившись надо мной и поглаживая ладонью мою горящую ягодицу, Эйдан улыбается.

— Это забавно.

— О чем ты?

— Я разговариваю с тобой за один день больше, чем с кем-либо еще за неделю.

Я корчу ему рожу.

— В самом деле? Как ты все еще в бизнесе? Ты знаешь жестовый язык или что-то в этом роде?

Он наклоняется и кусает меня за задницу. Когда я вскрикиваю от удивления, Эйдан кусает другую ягодицу, смеясь мне в кожу.

— Такая болтливая маленькая зайка, — шепчет он, потирая бородой мой покалывающий зад. Затем скользит рукой между моих ног, и его голос становится резким, — И такая готовая для меня.

Я закрываю глаза и вцепляюсь пальцами в простыни, лежа неподвижно, пока он скользит пальцами по моей влажности. Он не торопится, лениво поглаживая мой клитор, пока я не начинаю задыхаться.

— Эйдан?

— Да, детка?

— Мне нужно больше.

— И ты это получишь. Когда я буду готов дать это тебе.

Я поворачиваюсь лицом к простыням и виляю задом, пытаясь поторопить его.

— Плохая зайка, — горячо шепчет он.

— Пожалуйста?

Его стон тихий. Эйдан теребит мой клитор, нежно сжимая его двумя пальцами, чтобы вызвать у меня вздох, а также еще больше просьб и покачиваний попой.

— Пожалуйста, Эйдан. Ну, пожалуйста.

Темным, чувственным голосом он говорит:

— Дерни этой задницей еще раз, и я решу, что ты хочешь, чтобы я ее трахнул.

Мое сердце ухает вниз. Тяжело дыша, дрожа всем телом, я говорю:

— Т-ты хочешь?

— Ты знаешь, что хочу. Знаешь, чего еще я хочу?

Я чувствую его запах на простынях. Землистый теплый мускус его тела, этот неизгладимый, опьяняющий аромат мужчины в расцвете сил.

Я хочу валяться на этих простынях, как собака в грязи, впитывая его аромат повсюду, окутывая свою кожу этим восхитительным запахом, чтобы я никогда не смогла смыть его со своего тела.

Я шепчу:

— Что?

Эйдан наклоняется к моему уху, так близко, что я чувствую жар, исходящий от него волнами.

— Все. Блядь, я хочу все, что ты можешь мне дать, Кайла. И я хочу, чтобы ты отдала это мне без колебаний. Без вопросов. И без сожаления.

Явное доминирование и желание в его голосе заставляют меня дрожать. Мои соски затвердели, а киска пульсирует, и я бы подписала документы на свой дом и все остальное, что у меня есть, прямо сейчас, чтобы только он поскорее трахнул меня.

Я выпаливаю:

— Хорошо.

К моему большому разочарованию, он говорит:

— Нет. Мы еще не дошли до этого.

— Я дошла!

Его выдох прерывистый, посылает поток теплого воздуха через мое плечо.

— Милая девочка. Мне нравится, что ты это сказала. Но это не так.

Он впивается зубами в мое плечо, заставляя меня содрогнуться от отчаяния.

— Когда мы дойдем?

— Время.

Эйдан скользит пальцем внутрь меня, надавливая. Я стону, наслаждаясь этим ощущением, но все еще нуждаясь в большем.

— И практика.

Он добавляет еще один палец, работая им внутри меня, пока я сжимаю простыни.

— Много практики.

Он засовывает свои пальцы внутрь и наружу, покусывая меня сильнее, пока трахает меня пальцами. Я приподнимаю бедра и развожу их шире, сердце бешено колотится, а тело реагирует на Эйдана, как будто он играет на нем, как на инструменте.

— О боже. Эйдан. Эйдан.

Он тихо командует мне на ухо:

— Умоляй меня позволить тебе кончить.

— Да! Пожалуйста, да, это именно то, что я собиралась сказать, пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить?

Меня не волнует, что я болтаю. Мне все равно, как я выгляжу, бездумно извиваясь под ним. Меня даже не волнует, что все, что потребовалось, чтобы я захотела отдать Эйдану свои разум и тело, — несколько слов, произнесенных тем мягким, повелительным тоном, который почему-то сводит меня с ума.

Все, что меня волнует, — это огонь между моих ног, и мне нужно, чтобы он его немедленно погасил.

— Посмотри, как ты трахаешь себя моими пальцами, — рычит он. — Посмотри, как двигаются эти жадные бедра. Разве моя зайка не знает, что должна брать то, что я хочу ей дать?

Это вопрос, который не требует ответа. Что хорошо, потому что в любом случае в данный момент я не способна говорить.

Самым властным голосом, который он когда-либо использовал, Эйдан говорит: