Друг Президента

Он еще раз бросил взгляд в тоннель, выглянув из ниши. Пятно света застыло на бетонном полу.

– Дурака нашел, – прошептал Клим и быстро натянул перчатки.

Затем он схватился руками за горячую трубу, с которой сыпалась на лицо ржавчина, оторвал ноги от бетонного пола и, перехватываясь руками по трубе, перебрался на другую сторону довольно-таки широкого подземного коридора. Там была еще одна ниша, в которой Бондарев затаился, прижавшись спиной к шершавому бетону, и быстро, не глядя, абсолютно бесшумно расчехлил карабин.

Шорох постепенно приближался. Старший лейтенант Алексеенко, боец группы «Омега», один из самых опытных и умелых, был послан майором Фомичевым первым в люк коллектора. Он же обнаружил следы на бетонном полу, он же и передал по рации о наличии постороннего в подземном тоннеле теплотрассы. Ему же и было дано задание отследить и нейтрализовать, а попросту – уничтожить того, кто эти следы оставил.

Валерия Алексеенко, тридцатисемилетнего уроженца города Чернигова, в свое время прошедшего Афганистан и Абхазию, майор Фомичев считал одним из лучших в своей группе. Валерий зажигал маленький фонарик редко, держал его на отлете. Если кому-то и придет в голову выстрелить, то с первого раза в него не попадет. Да и бронежилет, в который он был облачен, являлся надежной защитой. Так что убить подготовленного, натренированного мужика, ожидающего нападения и готового к нему, – задача практически невыполнимая.

Алексеенко, держа фонарь на расстоянии вытянутой руки, кнопку нажимал редко. Когда он оказался в начале широкого длинного тоннеля, фонарик спрятал, опустил на глаза прибор ночного видения. На несколько мгновений он застыл на месте, прижавшись к стене. Короткий автомат был готов к бою, патрон дослан в патронник. Темные следы Валерий видел отчетливо, даже хмыкнул, но бесшумно, как животное, готовое к броску. Он двигался, пригнувшись, правая рука сжимала автомат, левая была готова отразить неожиданный удар.

И вдруг у поворота следы оборвались. «Омеговец» замер, пытаясь сообразить, куда улетучился неизвестный. Он оглядывался по сторонам, а левая рука инстинктивно потянулась к карману, в котором торчал фонарик.

То, что у противника есть прибор ночного видения, Клим определил по уверенным шагам и по отсутствию сполохов фонарика на шершавых бетонных стенах.

«Сейчас он сделает еще один шаг и окажется прямо передо мной».

Клим перевернул карабин прикладом вверх. В темноте это самое лучшее оружие. Алексеенко, опытный боец, прошедший огонь и воду, много раз убивавший в своей жизни и еще больше раз смотревший в глаза собственной смерти, неожиданно попался на нехитрую уловку Бондарева. Он повернул влево, затем вправо, завертелся на месте и достал-таки из кармана фонарь, словно не доверял прибору ночного видения. Включил его на несколько секунд и посветил под ноги на грязный бетон.

Бондарев увидел и соперника, и темный силуэт автомата в правой руке, и фонарик в левой. Больше он рассмотреть не успел, потому как «омеговец» сделал шаг к нише и поднял голову, глядя на трубы, ведущие к потолку. В этот момент Бондарев и нанес быстрый и резкий удар прикладом карабина под подбородок, в горло. Удар был не сильный, но выверенный до миллиметра. Автомат бряцнул о бетон, упал под ноги. Пальцы рук «омеговца» конвульсивно разжались, руки метнулись вверх, чтобы защититься от следующего удара.

Но следующий удар Бондарев нанес не в голову. Ногой в тяжелом ботинке на толстой рифленой подошве, которая оставляла на бетоне отчетливые следы, он ударил «омеговца» в пах. И тот сложился, хрипя и задыхаясь, рухнул на пол. Бондарев прыгнул на него, снял с его же пояса наручники, быстро заломал руки, мягкие и вялые. Наручники защелкнулись на запястьях. Но, как всякий настоящий боец, «омеговец» привык получать удары и быстро отходить от них. Он в считаные секунды пришел в себя, изогнулся, кувыркнулся и вскочил на ноги, готовый защищаться и нападать.

Но атаковать «омеговец» не успел. На этот раз левая нога Бондарева, описав в воздухе дугу, ударила старлея в грудь. Алексеенко качнулся, отступая к стене, а следующего удара не выдержал, потому как тот пришелся в голову. Алексеенко потерял сознание, его ноги подогнулись, и он снова рухнул на бетон.

Клим Бондарев посветил своим телефоном и вздох сожаления вырвался из его груди: человек, которого он обезоружил, судя по экипировке, являлся сотрудником спецподразделения, направленного в подземные коммуникации с той же целью, что и он.

Бондарев сорвал маску с лица «омеговца». Левая бровь была рассечена, глаз заливала кровь, на скуле красовался фиолетовый старый шрам в виде латинской буквы «V». «Омеговец» дернулся, хотел вскочить, но Клим упредил его, по взгляду понял намерения противника, уязвленного, оскорбленного, так легко опростоволосившегося перед ним. Поэтому счел за лучшее оглушить его ударом по голове. Глаза бойца сверкнули белками.

– Вот так-то лучше будет, – вздохнул Бондарев.