Друг Президента

Елфимов за этот чертов вечер выкурил пачку сигарет. Окурки валялись возле служебного автомобиля, словно гильзы стреляных патронов. Вадим Петрович был вне себя от ярости, хотя и понимал, что при проведении подобных операций без жертв не обойтись. Но то, что в итоге погибнут все сотрудники кабельного телевидения и все до единого террористы, привело его в шок. Он сидел, выставив из машины ноги на снег, шапка лежала на коленях. Снежок падал на голову, генерал курил, ничего не слыша и не видя. Телефон, лежавший в шапке, разрывался, но Елфимов о нем словно забыл.

– Товарищ генерал, мои ребята сделали все, что могли.

– Я теперь понял, полковник.

– Товарищ генерал, – оправдывался Голубев, – была поставлена задача – не допустить выхода террористов в эфир. Задачу группа выполнила.

– Заставь дурака молиться, он и лоб расшибет, – в сердцах повторил постаревший на несколько лет за считаные часы генерал и, наклонясь, воткнул окурок в снег. Достал беспрерывно звонивший телефон и выключил его. – Подскажи, что я им должен сказать, полковник? Или, может, ты к ним пойдешь? – и генерал кивнул на журналистов, толпившихся за кольцом оцепления. – Ты видел, сколько их? Они же раструбят на всю Россию, что мы ни хрена сделать не можем, что на нас деньги выделяются для того, чтобы мы могли защитить и охранить жизнь людей. А мы? Короче, не зря я думал твою группу расформировать. Это же цепные псы, они кроме слова «фас» ничего не понимают. Не зря над нами смеются.

– Кто смеется? – звероватым голосом произнес полковник и огляделся по сторонам.

Бойцы группы «Омега» собрались возле своего автобуса и курили. Когда они увидели решительно приближающегося к ним генерала в расстегнутом бушлате поверх штатской одежды и своего командира, окурки полетели в снег. Бойцы быстро подобрались. Алексеенко с заклеенной крест-накрест бровью отошел в сторону.

Майор Фомичев сделал к генералу два шага.

Генерал махнул рукой:

– Отставить! – Генерал говорил негромко, но «омеговцы» услышали каждое слово. – Мать вашу! Так вам же, дебилы конченые, всем почти по сороковнику, а мозгов нет! Да вы что, не понимаете, зачем вас туда запустили? Вы не понимаете, что натворили? Так я вам объясню: завтра ни у одного из вас погон не будет, и вы не по своей воле в отставку уйдете. Я вас всех… – генерал решительно махнул рукой, каракулевая шапка выпала из пальцев под ноги «омеговцев», но ни один не нагнулся, чтобы поднять ее и подать генералу.

Голубев, понимая, что в словах генерала сейчас звучит приговор, застыл на месте. Его заместитель – майор Фомичев, втянул голову в плечи, выставил вперед лоб, словно собирался броситься на генерала и протаранить его головой.

– Еще не известно… Бабушка надвое сказала, у кого погоны раньше сорвут.

– Что вы себе позволяете, майор! – Елфимов развернулся на месте, даже шапку поднимать не стал и скрежетнул зубами, понимая, что в словах майора есть доля правды. Своей вины генерал не отрицал, ведь он доверил операцию группе «Омега», и на приказе стояла его подпись.

Полковник чувствовал, его люди шапку не поднимут, слишком гордые, не переступят через себя. Тогда он приказал тому, кто стоял к ней ближе всех:

– Павлов, подайте генералу шапку.

Спецназовец, бряцая амуницией, неохотно наклонился, стиснув зубы так, что желваки зашевелились, протянул головной убор. Вадим Петрович взял, отвернулся и пошел к машине.

– Товарищ полковник, – Фомичев вплотную подошел к Голубеву, – а это что за хмырь в штатском и с карабином? Кто это? Откуда взялся?

– Разбираются с ним сейчас.

– Мы с ним сами разберемся, он же нас опозорил!

Алексеенко тоже подошел к полковнику и сверкнул глазами, полными злости. Полковнику даже показалось, что они у него налиты кровью. Ноздри старлея трепетали, пальцы были сжаты в кулаки.

– Я этого выродка с карабинчиком… собственными руками! Я его по стене размажу!

– Успокойся, – положив руку на плечо старлею, сказал Голубев.

Прибежал военный.

– Товарищ полковник, – обратился солдат милицейского спецназа к Голубеву, – вас генерал зовет.

– Сейчас иду. Угомонитесь. Без меня ничего не предпринимать!

Снег заскрипел, и полковник побежал к машине генерала.

Бойцы же группы «Омега» сгрудились вокруг Фомичева и Алексеенко.

– Валера, ты толком расскажи, как все было?

– Сколько я могу говорить, он как из-под земли, из воздуха возник и своим карабином меня по горлу рубанул. Вот не было его – и появился.

– А если бы это, старлей, террорист был?

– Какой террорист? Я террористов за сто метров чую, а он неизвестно откуда взялся, – старлей говорил так убежденно, что ему невозможно было не поверить.

– Не следовало тебе одному идти.

– Да я… Да я… – стал оправдываться старший лейтенант Алексеенко, расстегивая куртку.

Через пять минут бойцы группы «Омега» во главе с майором Фомичевым уже обступили автобус, в котором два офицера ФСБ допрашивали Клима Бондарева. Увидев злые лица «омеговцев», офицер ФСБ вышел из автобуса.

– Дайте его нам, – требовали «омеговцы».

– Мы сейчас разбираемся, кто он, откуда взялся и как оказался в подземных коммуникациях.

– Мы сами с ним разберемся, слышишь, ты, капитан?