Друг Президента

– Приходится, ничего не сделаешь. Работа такая. Назвался груздем, полезай в корзину. Амоя жена Германию часто вспоминает, нравилось ей там.

– Да, неплохо было. Только вот немки мне ну совсем не нравятся!

– На тебя не угодишь, – сказал президент и, взглянув на удочку Клима, прошептал: – Клюет, тяни!

Клим инстинктивно дернул, а затем взглянул на друга детства и рассмеялся:

– Тебе бы все подкалывать. У самого уже мотыля на крючке нет, а, как известно, на пустой крючок рыба только по большим праздникам клюет.

Президент выбрал леску. И действительно, его крючок был пуст.

Бондарев просверлил еще две лунки, одну из них предложил другу детства, но тот махнул рукой, дескать, не мешай, не отвлекай, у меня вроде как клевать начало.

Клим уселся над новыми лунками в ожидании поклевки.

– Нечасто мы с тобой встречаемся в последнее время.

– Работы много, – сказал президент.

– Сильно устаешь?

– Бывает.

– Что, и в спортзал пойти силы нет?

– Заставляю себя, уговариваю, надо, дескать.

– Конечно же, надо, – сказал Клим.

– Но ты, я смотрю, в спортзал не ходишь?

– У меня своя система, она и позволяет мне в форме всегда быть.

– Да знаю я твою систему! Женщины, они, конечно, стареть не дают, но сил забирают много.

– Больше дают, чем забирают, – сказал Клим и, уже не оборачиваясь, принялся вытаскивать из лунки крупного окуня. – Ну вот, и твои водолазы заработали. А то плавали, и за что ты только им деньги платишь?

Президент засмеялся:

– Прошли те времена, Клим. Слышал я, когда Хонеккер с Брежневым в Беловежской Пуще охотились, так немецкому гостю захотелось зайцев пострелять. Брежнев попросил егерей, а зайцев, как ни искали, найти не смогли. Бывает же такое, сам знаешь, вроде бы и рыбы много, а не увидишь.

– Бывает, – сказал Клим, быстро цепляя свежего мотыля и опуская мормышку в лунку.

– Так вот, старый егерь притащил трех котов. Охоту же не отменишь и перед немецким гостем в грязь лицом не ударишь.

– Так что, он котов за зайцев выдал? – быстро обернувшись, спросил Клим.

– Почти. Он на котов заячьи шкурки нацепил, зашил, котов в клетки спрятал и в нужный момент, когда охотники на местах стояли, клетки открыл, котов шуганул, те и побежали по снегу. Двоих Хонеккер подстрелил, хорошо стрелял. А третий с перепугу на дерево забрался и мяукать истошно стал. Ни Брежнев, ни Хонеккер о проделках егеря не знали, говорили, что испугались сильно – заяц на дереве, да еще мяукает!

Бондарев рассмеялся. Подобных историй и он знал немало.

– Егеря, надеюсь, простили за ноу-хау?

– Простили, – ответил президент, – еще и наградили.

– Представляю, – произнес Клим, – наверное, бутылку водки дали, жестянку растворимого кофе да коробку конфет шоколадных?

– Ну, как наградили того егеря, не знаю. Но если тебе очень знать надо, могу поинтересоваться.

Президент вытащил довольно крупного окуня.

– Не разучился ты рыбу ловить, – сказал Клим. – Поймал рыбку, значит, день прожит не зря.

Глава 15

Фомичев открыл глаза и увидел над собой звездное небо, сперва он не мог ничего вспомнить, даже собственное имя позабыл. Память вернулась внезапно – картинкой. Охваченный пламенем вертолет, подъемный винт, огненной мельницей пронесшийся над площадкой.

«Они погибли», – на удивление хладнокровно подумал майор о своих бойцах.

Подумал и сел. Еще дымились обломки. Горел угол дощатого сарая. Кунг, сброшенный с чурбаков, завалился в снег. Фомичев поднялся и коснулся кобуры, пистолет был при нем, рядом в кожаном чехле – нож. Шапку куда-то унесло взрывом.

«Я один?»

Майор крикнул:

– Группа!

– Я здесь, – раздалось у него за спиной.

Пошатываясь, к нему приближался Алексеенко.

– Кто еще? – майор обернулся.

Уцелели только четверо, кроме него. Один стоял рядом, еще три фигуры темными силуэтами рисовались на фоне снега.

– Это ты, Павлов?

– Так точно.

– Что произошло? – майор растер голову снегом.

– Не могу понять, – Павлов сделал шаг по направлению к горящему вертолету.

– Бесполезно. В этом аду никто не уцелел.

Чудом оставшиеся в живых «омеговцы» собрались вместе. И вновь майору приходилось решать все и за всех. Страшно было произнести вслух то, о чем Фомичев подумал.

– Не мог вертолет взорваться сам по себе, – предположил старлей, и его холодный взгляд налился ненавистью, – я вчера видел на базе капитана Прохорова. Он еще сразу лицо отвернул. Думал, показалось. Откуда ему взяться? А теперь вижу…

Прохоров был одним из лучших специалистов по устранению, а значит, и по установке мин-сюрпризов, мин с дистанционными взрывателями во всем управлении.

– Ты уверен?

– Теперь уже – да.

Со стороны дороги показались фары трех пневмовездеходов. Елфимов с охраной ехал на место катастрофы.

– Залечь, – приказал майор Фомичев.

Генерал уже справился с волнением. Он даже начинал думать, что и хорошо, раз так получилось. Всех «омеговцев» можно будет списать одной бумагой.

«Погибли в перерыве между учениями по собственной неосторожности… вследствие неподчинения приказу… халатное отношение к хранению взрывчатых боевых веществ… самовольный захват техники… попытка взлета при плохих метеоусловиях без необходимости и разрешения руководителя полетов…»