Друг стад

Мальчишки наперегонки бросились к корове и со всей доступной осторожностью приняли бутыль из моих рук. Пока сосуд с кальцием по очереди переходил из одной пары ладошек в драных перчатках в другую, я объяснил, как регулировать поступление жидкости. А затем, глубоко вздохнув, стянул с себя рубашку, опустился на колени прямо в грязь и попытался по возможности очистить выпавший орган. Отмыть матку, заляпанную замерзшей грязью, кровью и нечистотами, - задача не из легких; это вам подтвердит любой, кто когда-либо за это брался. Вечно не хватает воды, или чистых тряпок, или старых плащей, - да мало ли чего! Однако в конце концов мне удалось-таки привести эту штуку в мало-мальски пристойный вид и ценой неимоверных усилий, - я толкал и втискивал, втискивал и толкал, - водворить на законное место. И я побежал к пикапу греть руки, - я готов был поклясться, что они близки к стадии обморожения.

Когда я вернулся, Брауни уже вышла из состояния, близкого к коме, и теперь пыталась подняться на ноги. Наконец мы усадили ее на коровий лад; пациентка отрыгнула новую порцию газов, затем справила еще две естественные потребности. Мальчики сбегали к роднику и принесли по ведерку с водой, - с ее помощью я кое-как счистил с рук сосульки и прочие субстанции.

Пока я приводил себя в порядок, молодая женщина объяснила, что муж ее работает в ночную смену на городской ткацкой фабрике, а днем пытается фермерствовать помаленьку. Брауни - их единственная корова; она снабжает молоком не только всю семью, но еще и родственников, живущих дальше по дороге. Всем хватает и молока, и маслица на хлеб. Семья жила небогато, и Брауни была для них не только незаменимым поставщиком пищи, но и добрым другом.

Вернувшись в стойло поглядеть, удастся ли корове подняться на ноги, я закрыл глаза и скороговоркой произнес молитву. Семье эта корова позарез нужна! Я уперся коленями в бока пациентке и завопил что есть мочи. Никакого результата. Вторая попытка тоже удачей не увенчалась. На третьей попытке Брауни, пошатываясь, приподнялась на колени, упираясь в землю задом, как это водится у коров, посидела так минуту-другую, - и встала окончательно.

Вооруженные фонарем и электрическим фонариком, мы не сводили с пациентки глаз. Брауни опасливо двинулась к ведру с водой. Попила - и уверенно направилась к яслям. Выглядела она на все сто, но меня терзала мысль о возможности рецидива. И все-таки... я вдруг осознал, что уже не так мерзну.

Обговорив с хозяйкой детали дойки, кормления и содержания, я попрощался и зашагал к пикапу. И тут старший из мальчиков бегом бросился ко мне, обнял мои колени и выпалил:

- Спасибо, мистер, что вылечили нашу Брауни!

Возвращаясь домой в ту ночь, я ликовал от души. В кабине пикапа разливалось приятное тепло; может, оно-то и послужило причиной легкого покалывания во всем теле, - а может, ощущение того, что я совершил что-то доброе и важное. Да, я не содеял ничего эпохального; ничего такого, что стоило бы упомянуть хоть словом на последней странице еженедельной газеты; но я знал, что этот ничем не примечательный поступок важен и значим по меньшей мере для двух семей, и многие местные жители еще услышат о восставшей из мертвых корове.

В округе, где обитала Брауни, практика моя и впрямь умножилась, так что после той ночи мне еще не раз доводилось проезжать мимо фермы. Если мальчики играли во дворе, я сигналил в рожок, и они наперегонки мчались к обочине дороги и махали мне до тех пор, пока пикап не исчезал за поворотом. Видел я и Брауни: она благодушно пощипывала траву на небольшом пастбище у дороги, и всякий раз я вспоминал ту холодную ночь и отчаянную борьбу за ее жизнь. И снова накатывало на меня знакомое отрадное ощущение. На моей памяти корова больше не болела.

Хотя с годами ветпрактика заметно меняется, каждому ветеринару время от времени необходим подобный вызов, - чтобы подзарядить ум. По счастью, сейчас таких случаев немного, - не то, что в прошлом. Не исключаю, что сельские ветеринары приносят куда больше пользы, помогая скотовладельцам предотвращать болезни и улучшая общее состояние отар и стад. Но я знаю одно: сам я стал ветеринаром ради всех Брауни в мире.

Возясь с Брауни, я и не подозревал, что пройдет каких-нибудь несколько месяцев, и один из ее соседей сочтет за честь отстроить здание моей ветеринарной клиники, причем за весьма умеренную цену. Ветеринар никогда не знает, когда и как его или ее действия или простая человеческая доброта окажутся вознаграждены сторицей.

1