Другая

И она начала рассказывать, перебирая мои волосы и периодически уходя в пространные рассуждения.

Рассказала о том, как впервые очнулась в этом мире, как долго не понимала, что с ней происходит, и как к ней вернулась память, но не вся. Как с ней общался странный голос, рассказывал ей сомнительные вещи, дразнил.

— А потом он объяснил, что я всегда была Нэлаей, просто разбитой на две души, живущей в двух мирах. Тогда-то я и успокоилась, приняла себя, свои чувства, но что-то держало меня, заставляло сомневаться. В тот момент, когда пропала магия, ко мне полностью вернулась память, — она замолчала.

— И, что случилось дальше? — сжал её руку на своей голове, погладил.

— Оказалось, что с Псевдобогом я знакома очень и очень давно, на протяжении двух лет, может чуть меньше, он ментально влиял на меня, склоняя к суициду и сумасшествию, чтобы вторая часть моей души пришла на подмогу во время распада. Он писал мне письма, когда я влюбилась в тебя, тогда, в первый раз, шантажировал, пугал, прививал страх к тебе, даже ненависть. Он называл меня своим спасением, своей любовью, говорил, что заберёт меня к себе, что будем жить вместе долго… Сам понимаешь, мозг мне начал отказывать очень скоро…

— А потом душа вернулась, и это послужило толчком для пробуждения источника?

— Да, так и есть. Я так поняла, что в тот год много аномального случилось.

— Да уж… забавно, что всё это тянется с таких давних времён.

— Забавно… узнали, кем он был?

— Будешь смеяться, но просто деревенским парнем с манией величия. Ни связей, ни особой силы, ни предпосылок, только огромные амбиции.

— Амбиции его и погубили, — хмыкнула Ая и спустилась в воду. — Я скучала по тебе, — обняв, она крепко поцеловала меня.

Через час, а может и два, мы лежали на свежей, но уже мокрой из-за её волос постели, а между нами лежал Нааран, болтал ручками и смотрел на нас влюблёнными глазами.

— Такой сладкий, — дал ему палец, и он сразу сжал его, начал трясти.

— Ты ещё не видел, как он ноги в рот суёт, а когда он начинает строить глазки, а потом неожиданно писает во все стороны…

— А вот сейчас он не строит глазки? — спросил настороженно, а в следующее мгновение мы с женой вскочили с кровати.

— Нет-нет, Ран, даже не думай! — замахала Нэлая руками, а ребёнок только счастливо рассмеялся, обрадованный неожиданной игрой.

Сделал.

— Мальчики — сущее наказание…

— Ссущее…

Жена глянула на меня с насмешкой.

— Помню, Даран делал точно так же…

— Это у всего вашего племени так, видимо. Ладно, сейчас позову служанок, — она аккуратно взяла малыша и завернул его в пелёнку. — Что «гу-гу»? Не смотри на меня такими хитрыми глазками, знаю, что ты специально, — она так мило с ним разговаривала, что я просто не смог отказать себе: подошёл и обнял их обоих. Моё счастье, моя жена и мой сын, что может быть прекраснее?

Может, доченька?..

Эпилог

Жизнь была прекрасна. Я была счастлива, мы все были счастливы. Хотя и проблем не мало, но все они становятся такими незначительными, когда задумываешься о них после их решения…

Лика Вериор

«Одна такая — боевая, или Попадать нужно наверняка»

Даран

Я сидел в одном из коридоров крепости и наблюдал, как на стенах поднимают флаги победы. Сейчас, когда наследный принц вернулся, победа была неоспорима.

— Грустишь? — тихо подошла Ида.

— Совсем нет. Даже рад.

— А по твоему лицу не скажешь, — она хмыкнула и облокотилась о подоконник.

— И какое же у меня лицо?

— Очень, очень задумчивое, — она улыбнулась.

— А думать можно только о грустном?

— С таким лицом — да.

— Мы идём по кругу.

— Вся жизнь — это ходьба по кругу, — глубокомысленно изрекла графиня, подняв указательный палец вверх. — Но а если серьёзно, всё правда нормально?

— А что может быть не так? Я счастлив, что вернулся брат, что Ая не одна.

— Ну ладно…

— Это правда, — с насмешкой глянул на девушку. — Её счастье — моё счастье. И чтобы чувствовать такое, не обязательно быть в неё влюблённым.

— И то верно.

— Наблюдая за ними, я давно понял, что мои чувства далеки от настоящей любви. Скорее, это была та самая, болезненная, первая любовь.

— А первая не может быть настоящей?

— Не путай меня окончательно, я только смог сам с собой объясниться…

— Ну ладно-ладно.

— А что за интерес к моему выражению лица?

— Ты тоже мне нравишься, — она выпрямилась. — И совсем не хочется видеть тебя грустным.

Я хмыкнул. Да уж, прямолинейность её конёк, впрочем, чего я хотел?

— Не волнуйся, я совсем не грустный. У тебя есть сейчас какие-то дела?

— Нет.

— Прогуляемся по окрестностям? — протянул ей руку.

— С удовольствием, — Ида с улыбкой приняла её.

Мы гуляли довольно-таки долго, даже спустились к реке, которая шумела так, что хотелось закрыть уши.