Другая

– В смысле – европейцам нельзя? – пришёл черёд удивляться Лиле. – Я же занималась! Нас там много было, и ни одного японца в группе, между прочим! Правда, я недолго походила, с полгодика, а потом истерику закатила… Ну, то есть…

Лиля сбилась под негодующим взглядом Юки.

– Ты врунишка! – лицо японки пошло красными пятнами. – Это не так! Ты… ты… – Она сделала несколько глубоких вздохов, помолчала, и через несколько секунд лицо её разгладилось, приняв своё обычное выражение. – Я поняла. Ты всё забыл. Памьять. Вот тут…

И Танака Юки постучала пальцами по своей голове. Лиля пожала плечами. Спорить с новой подругой, её защитницей, ей не хотелось. К тому же – действительно, память…

– Ты права, Юки…

– Да! – улыбнулась японка облегчённо. – Потому что карате неризя евиропец. Совсем неризя. Страшный тайна.

– Ну, тайна, так тайна, – вздохнул Сашка. – Ладно, ну его, это ваше карате. Лучше книжек всё равно ничего нет. Правда, Айка?

– Лучше книг есть сериалы, – возвестила Айка с умным видом. – Там тебе и живая картинка, и диалоги. А в книге что? Мёртвые слова!

– Ты просто хороших книг не читала, – не обиделся Сашка. – Хочешь, принесу?

Он явно симпатизировал Айке. Но та, женским своим нутром понимая это, лишь крутила хвостом, делая вид, что ничего не замечает.

– Неа, не хочу! – и Айка томно обратилась к другому парню, немногословному качку Роману. – Ро-о-омочка, передай мне конфетку, если не трудно!

– На! – мускулистая рука Ромы со стуком поставила около Айки большую тарелку со сладостями. – Мне не трудно.

– Спасибо, Рома! – Айка таким восторженным взглядом посмотрела на бугая, что тот чуть не поперхнулся. Сашка же только хмыкнул понимающе. Да, этот паренёк явно разбирался в жизни и в женщинах, подумалось Лиле. Он чем-то напомнил ей одного студента, который учился в её институте, но на параллельном курсе. Как же его звали? Лёша? Или тоже Саша? Нет, кажется Миша. Да, точно, Михаил Изотов, он ещё встречался с Лилиной однокурсницей Алёной…

– Лиль, что с тобой? – тихо спросила у Лили одна из соседок, полная светловолосая женщина с мягкими чертами лица. – Вспомнила что-то нехорошее?

– Тебе показалось, Наташ, – напряжённо улыбнулась Лиля, встряхивая волосами. Кажется, впервые за этот приятный вечер её опять завлекло в омут не тех воспоминаний. Вот именно, не тех. Не её. А чьих?..

– Мне пора! – громко возвестила Айка, ни к кому конкретно не обращаясь, но умудряясь стрельнуть глазами и в сторону Романа, и в сторону Сашки. – Домой ещё пилить два часа…

– Вот совпадение – мне тоже пора! – Сашка вскочил. – Кстати, нам с тобой сегодня по пути, Айка…

– С чего ты взял, Александр? – Айка поднялась не торопясь и так же медленно, с чувством собственного достоинства, подхватила со спинки стула свою сумку. – Меня Роман обещал подбросить до автобуса. Ты не забыл, Ромочка?

– Я?! – удивился недогадливый Роман.

– Ну вот, забыл, – со вздохом протянула Айка. – Вот и верь после этого людям…

– А, вспомнил! – Роман хлопнул себя по голове и тоже вскочил. – Вот я дурак.

– Да уж не дурак, – пробормотала Наташа себе под нос.

– Это точно, – так же тихо поддакнула ей Лиля.

Они с Наташей понимающе улыбнулись.

Роман с Айкой вышли из магазина, следом за ними засобирались и остальные. Японка сноровисто принялась убирать со стола; чувствовалось, что делает она это не в первый раз. Лиля, которая сделала уже было шаг к выходу, передумала и тоже схватилась за грязные тарелки. Им на подмогу пришла и Наташа. Вскоре в магазинчике остались лишь они втроём.

Уже в самом конце уборки Лиля, чувствуя себя немного неловко, украдкой положила в свою сумку остатки нетронутой еды – бутерброды с колбасой, пару огурцов и несколько конфет. Ей показалось, что японка заметила это её быстрое движение, но вслух ничего не сказала, даже в лице не изменилась…

Когда Лиля подходила к своему дому, было уже совсем темно. В их районе не светилось ни одного фонаря. Зато в соседнем, там, где жили богачи, светло было как днём. Впрочем, Лиля чувствовала себя такой уставшей после тяжёлого дня, что на такие нюансы не обратила никакого внимания.

Входная дверь в их дом была приоткрыта, и Лиля напряглась. Она постояла несколько мгновений в нерешительности, опасаясь заходить, но потом всё же с осторожностью потянула на себя дверь.

– Эй… Ксения, ты дома?

Из глубины лачуги послышался слабый стон. Ни о чём больше не думая, Лиля решительно распахнула дверь и ввалилась в дом.

Ксения лежала на полу кухни. Первым, что бросилось в Лилины глаза – неестественно изогнутая рука женщины. Длинный халат с павлинами прикрывал сейчас только верхнюю часть женского туловища, а ноги, оголённые до бедра, были в страшных кровоподтёках. Неизменного тюрбана на голове не было, он валялся рядом, около разметавшихся по полу чёрных волос. Ксения вновь застонала. В одно мгновение Лиля очутилась возле неё.

– Ты жива? Что случилось?!

– Доченька… это ты… Ты пришла… – заплетающимся голосом сказала Ксения и приоткрыла на Лилю один глаз. В нём явно плавал алкоголь.

– Чёрт! – брезгливо отшатнулась Лиля. – Ты опять нажралась!