Другая

– Погодь, – Тамара нахмурила брови, вспоминая. – Так лет пятнадцать назад, не меньше. Как бабка умерла, я туда больше ни ногой. В бабкином доме брательник мой поселился со своей чувырлой, а я, честно тебе признаюсь, Лилёк, жену его на дух не переношу, через неё, змеюку, даже с братом поссорилась. Вот и перестала туда ездить. А зачем ты спрашиваешь-то?

– Понимаешь, – Лиля понизила голос, – в этот ваш Ойск один человек уехал несколько лет назад. Интересно узнать, там ли он ещё живёт…

– Как звать человека?

– Михаил Ордынцев. Он мой ровесник…

– Не, о таком не слыхала. Наверное, уже не застала его.

– Жаль… А у брата своего спросить не сможешь? Вдруг он…

– Вот чего нет, того нет! – отрезала Тамара. – Говорю же, не общаюсь я с ними больше – ни с Ленкой, ни с Шуриком. Так что считай свой вопрос закрытым, и точка!

Она отвернулась от Лили к своему прилавку, принявшись перекладывать что-то с места на место. Видимо, сильно зацепила её Лиля своими вопросами.

– Ладно, извини, Том…

– Угу, – не обернувшись, буркнула Тамара.

Лиля направилась дальше, к своему ряду, по дороге сожалея о невозможности тотчас же узнать про своего друга. И зачем близкие люди ругаются, вздыхала она. Вот если бы у неё был родной брат – свой, собственный, любимый, – то ни за какие коврижки не позволила бы она вставать между ними никому, даже его жене!

– Мам, я пришла! – крикнула Лиля с порога, закрывая за собой дверь. Но лишь молчание было ей ответом. Удивившись и даже немного испугавшись этому обстоятельству, Лиля, не снимая ботинок, быстрым шагом пересекла прихожую и в изумлении остановилась на пороге комнаты. А изумляться было чему. Её мать, одетая в старенький короткий халатик, весь измазанный красками, с отрешённым видом водила по небольшому холсту кисточкой. Холст, натянутый на подрамник, стоял на этюднике, а сам этюдник уютно устроился у окна, освещённый лучами заходящего солнца. На звук шагов женщина не отреагировала. Её лицо, обращённое на яркую россыпь красок, было исполнено сейчас таким счастьем, что у Лили комок в горле появился. Медленно она отступила назад и направилась в кухню, где опустилась на табуретку и замерла, наполненная доверху невыразимым, но прекрасным чувством чего-то очень хорошего.

Глава 19

– Да, ваши предки знали толк в красивых вещах… Ой, какое колье! Это что, настоящие изумруды? А эти камушки похожи на аквамарин. Боже, как я люблю аквамарин!

– Это действительно изумруды и ваш любимый аквамарин, а тут алмазы, сапфиры, аметист, циркон…

– Это просто невероятно! Такие вещи должны в музеях выставляться, на радость ценителям искусства!

Вениамин с Яковом переглянулись незаметно для Лили, поглощённой разглядыванием драгоценностей, небрежно рассыпанных на чёрном сукне стола. Чёрный цвет очень выгодно оттенял их блеск и изменчивую красоту граней.

– Но их тут так много… Боюсь, что всё просто физически не поместится на мне!

– Всё и не надо. Оставшуюся часть мы просто положим в ваш чемоданчик и никому об этом не скажем, правда? – вкрадчиво сказал Вениамин.

– А разве так можно? – Лиля не совсем вслушалась в его слова, не в состоянии оторвать глаз от сверкающих украшений.

– Можно, если осторожно, – поддакнул Яков. – Не переживай, красавица, всё продумано. В твоём чемодане есть…

– Яков! – Вениамин послал поверх Лилиной головы в сторону друга суровый взгляд – мол, помолчи! – и продолжил ласковым голосом: – Знаете, дорогая Лиля, я решил подарить вам одну из этих вещиц в знак благодарности за помощь…

– Как?! – Лиля удивлённо воззрилась на него, вскинув голову.

– Это не в счёт уже обещанной награды, не волнуйтесь!

– Да я не об этом волнуюсь! – воскликнула Лиля. – Ведь это ваши ценности, вашей семьи! Как же вы можете… Я же вам никто, пусть и значусь теперь в паспорте как законная жена, но на самом деле…

– О, пусть это вас не беспокоит, – расплылся в улыбке Вениамин. – Во-первых, я, как владелец этих побрякушек, имею право дарить их любой даме. А во-вторых, я уверен, что такие вещи должны использоваться по своему прямому назначению, а не пылиться в тёмных сундуках. А на вас, моя дорогая, вот эта, например, миленькая штучка будет смотреться просто изысканно!

– Вы серьёзно?

– Абсолютно! – тонкая цепочка изящно охватила Лилину шею, и руки Вениамина подтолкнули девушку к зеркалу. – Вы только посмотрите, как вам идёт!

Лиля, не в силах сказать ни слова, долго смотрела на своё отражение. Действительно, висящий на цепочке кулон в виде ажурного цветка с золотой сердцевиной и мельчайшими жемчужными созвездиями, сверкающими по краям лепестков, невероятно шёл ей, подчёркивая белизну и нежность кожи.

– Правда неплохо. Но всё же я сомневаюсь…

– Никаких сомнений! Он ваш с этой минуты! Возражения не принимаются.