Читаем Другая Америка. Запад в свете духовной науки полностью

5. АНТИСОЦИАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ МЫШЛЕНИЯ

Я уже приводил слова Рудольфа Штайнера, что американская культура движется главным образом силами интеллекта и воли, а не силами «срединной», душевно сердечной сферы чувства. Действие воли мы вкратце охарактеризовали, постараемся теперь осветить роль мышления, и тогда мы сможем лучше понять их взаимодействие в жизни. Невозможно понять внешний ход событий нашей эпохи, не зная той силы, действие которой в них запечатлевается. Эта сила — мышление! Мышление, развивающееся с XV столетия уже обусловившее первую фазу развития души сознательной, это мышление все решительнее обращалось и обращается к исследованию земного мира, создало современное естествознание с его великими открытиями, развивало технику и привело к господству современной индустриализации. Это мышление совершенно изменило облик эпохи. И оно же также силой развивающегося интеллекта отрезало человека от его духовного происхождения. Оно неспособно познать духовное в мире. В этом — оборотная сторона современного абстрактного мышления. Укрепляя новое самосознание, оно ведет к укреплению личности, но так сильно ее индустриализирует, что она становится антисоциальной, разрушает общность людей, разделяет их.

Вспомним так хорошо известные нам слова Рудольфа Штайнера, относящиеся к 1919 году: «Пусть еще три десятка лет продолжают в наших университетах обучать людей так, как теперь обучают, пусть еще тридцать лет продолжают мыслить о социальных вопросах так, как теперь о них мыслят, — через тридцать лет вы увидите опустошенную Европу». — (Из цикла «Мир пространства, света …» № 194). Что больше всего поражает в этих словах? То, что характер нашего мышления Рудольф Штайнер прямо связывает с социальными потрясениями, что на этом основании он решается на такие прогнозы, и, что эти прогнозы сбываются! Через тридцать лет, в 1949 году позади была вторая мировая война, превратившая Европу в груды развалин и создавшая предпосылки тех актов насилия и террора, которые мы теперь в возрастающей мере видим во всем мире.

По отношению к социальным проблемам недостаточно теоретически знать, что изменения в самосознании людей является причиной всех изменений во внешнем мире. Мы должны самостоятельно находить путь к духовному познанию, глубоко проникающему в существо внешних событий. Именно то современное мышление, o котором говорил Рудольф Штайнер, восприняло марксизм и применило его определенным образом к экономическим и социальным отношениям, сложившимся в наше время. Отсюда утвердилось противоположное воззрение: мыслящее сознание само по себе не обладает преобразующей мир реальностью, но является только идеологией. Определяющими и созидающими факторами в социальной жизни признаются только экономические стимулы, связанные с частной собственностью на средства производства. Хотя в настоящее время мы имеем дело с мертвыми рассудочными мыслями, но человек может все же сообщать им действенную силу. Это доказывается примером самого марксизма! Сначала это была теория, мыслительное построение, созданное Марксом и Энгельсом. Затем марксизм стал вживаться в сознание многих тысяч рабочих. Они все больше продумывали эти мысли, и тем самым их укрепляли. Эти мысли распространялись, становились силой, требующей осуществления. Они стали реальностью в России в 1917 году. Таким образом, марксизм, бывший сначала только идеей, стал фактом истории.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Афоризмы житейской мудрости
Афоризмы житейской мудрости

Немецкий философ Артур Шопенгауэр – мизантроп, один из самых известных мыслителей иррационализма; денди, увлекался мистикой, идеями Востока, философией своего соотечественника и предшественника Иммануила Канта; восхищался древними стоиками и критиковал всех своих современников; называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма».«Понятие житейской мудрости означает здесь искусство провести свою жизнь возможно приятнее и счастливее: это будет, следовательно, наставление в счастливом существовании. Возникает вопрос, соответствует ли человеческая жизнь понятию о таком существовании; моя философия, как известно, отвечает на этот вопрос отрицательно, следовательно, приводимые здесь рассуждения основаны до известной степени на компромиссе. Я могу припомнить только одно сочинение, написанное с подобной же целью, как предлагаемые афоризмы, а именно поучительную книгу Кардано «О пользе, какую можно извлечь из несчастий». Впрочем, мудрецы всех времен постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие большинство, постоянно одно и то же делали – как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь…»(А. Шопенгауэр)

Артур Шопенгауэр

Философия
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука