Читаем Другая Америка. Запад в свете духовной науки полностью

Когда вы впервые приезжаете в Америку, вы поражаетесь собственными глазами, убеждаясь, что сюда сошлись люди из всех народов и континентов земного шара. Конечно, вы и раньше знали об этом, но когда вы воочию видите совместно живущих здесь представителей различнейших народов со всеми их национальными и расовыми особенностями, то это не может не поразить вас, если только вы не совсем глухи и равнодушны к окружающим. Нет другой такой страны, где было бы так представлено все человечество, как в Северной Америке. Если вы хоть немного задумаетесь о духовном водительстве человеческих судеб, перед вами непременно встанет вопрос: почему же выходцы всего человечества стекаются в северную Америку? Разумеется, можно привести ряд причин. Но при взгляде с духовной стороны мы все же стоим перед большой загадкой. И многие это чувствовали. Так, например, Фердинанд ван Клас в своей книге «Свет с Запада» пишет; «Как и все великие переселения народов в истории, так и эта тяга на Запад объяснима не столько рациональными мотивами и иллюзиями, служившими для позднейшего ее оправдания и объяснения, сколько стихийной силой, рождающейся из неосознанных инстинктов; вероятно, она родственна тем импульсам, которые действуют в мире животных, вызывая и роение пчел, и дальние перелеты птиц, и внезапные путешествия различных грызунов и других животных». Мысль автора ясна: эта тяга людей из различных местностей земли на Запад рождается не из головы, а из неосознаваемой воли человека из той сферы, где воля еще как бы спит, связанная с духовными силами Космоса. На эту связь указывал также калифорнийский писатель Джон Стейнбек, обладающий сердцем, открытым для людей физического труда. Он ярко описывал антисоциальные условия Америки вместе со смутной догадкой о господствующей власти сверхчувственных сил; это особенно ясно в его книгах «Гроздья гнева», «Плоды злобы», «К неизвестному Богу». В книге Стейнбека «Красный понни» старый обитатель Запада рассказывает о первых поселенцах, прибывших в Америку. «Это была целая куча людей, сросшаяся в одно огромное ползучее животное. Это была тяга на Запад. Каждый хотел чего-то для себя, но огромное животное, состоявшее из всех нас, хотела только одного: двигаться на Запад. Я был предводителем, но если бы не я, то кто-нибудь другой стал бы во главе. Всякому существу нужна голова». Ясно, что рассказчик считал существенным не личные желания отдельных людей, а то, что было невидимо внешнему миру, незримое животное, сверхчувственное групповое существо, которому нужна «голова» на земле. Это устремляющееся на Запад духовное существо стремилось в Америку создать себе тело. Такова мысль автора.

На это духовное существо Запада обращает внимание также и Ф. Цейльманс ван Эмихофен: «Те, кто первые приехали в Соединенные Штаты — англичане, французы, испанцы и голландцы — принадлежали к старым, уже полностью сложившимся национальностям. Теперь они встречались здесь с действием таких сил, которые оказывали влияние даже на вполне сложившиеся национальности и создавали из них новый юный народ. Эти силы должны были обладать особой, глубоко проникающей действенностью и отлиться по своему характеру от прежних национальных свойств. Разумеется, вышеупомянутые влияния почвы, действующие над и под поверхностью земли, частично тоже участвовали в этом процессе, однако здесь действует еще и нечто иное». (Из книги «Америка и американцы»).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Афоризмы житейской мудрости
Афоризмы житейской мудрости

Немецкий философ Артур Шопенгауэр – мизантроп, один из самых известных мыслителей иррационализма; денди, увлекался мистикой, идеями Востока, философией своего соотечественника и предшественника Иммануила Канта; восхищался древними стоиками и критиковал всех своих современников; называл существующий мир «наихудшим из возможных миров», за что получил прозвище «философа пессимизма».«Понятие житейской мудрости означает здесь искусство провести свою жизнь возможно приятнее и счастливее: это будет, следовательно, наставление в счастливом существовании. Возникает вопрос, соответствует ли человеческая жизнь понятию о таком существовании; моя философия, как известно, отвечает на этот вопрос отрицательно, следовательно, приводимые здесь рассуждения основаны до известной степени на компромиссе. Я могу припомнить только одно сочинение, написанное с подобной же целью, как предлагаемые афоризмы, а именно поучительную книгу Кардано «О пользе, какую можно извлечь из несчастий». Впрочем, мудрецы всех времен постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие большинство, постоянно одно и то же делали – как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь…»(А. Шопенгауэр)

Артур Шопенгауэр

Философия
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука