Другая Болейн

— И что, прорезался его поэтический талант? — спрашиваю я.

Анна с улыбкой пожимает плечами:

— Он, право, не Уайетт.[17]

— А что касается ухаживаний — здесь он Уайетт?

— Он не женат, а потому весьма привлекателен для тонко чувствующих особ.

— Высоковато будет, даже для тебя.

— Не знаю, не знаю. Я его хочу, он хочет меня, почему бы и нет.

— Попроси отца поговорить с герцогом, — саркастическим тоном советую я. — Посмотрим, что герцог на это ответит.

Анна отвернулась к окну. Внизу виднелись бесконечные ухоженные лужайки Йоркского дворца, почти теряющиеся внизу у реки.

— Не собираюсь просить отца. Поверь мне, сама соображу, как справляться со своими делами.

Я чуть не расхохоталась, но вдруг поняла — сестра говорит серьезно.

— Анна, ты одна ни с чем не можешь справиться. Он еще так молод, тебе самой только семнадцать, такие дела самостоятельно не решают. У его отца уже наверняка все планы готовы, а у наших — отца и дядюшки — тоже небось на тебя свои виды. Мы не сами по себе, мы — из семьи Болейн. Поэтому нами и руководят, направляют нас, куда следует. Посмотри на меня!

— Да, именно, посмотрите-ка на нее! — Она внезапно резко повернулась, излучая, казалось, зловещую силу. — Замуж выдали еще ребенком, а теперь — королевская любовница. Вдвое глупее меня и вполовину не так образованна, а туда же — в самом центре двора! А я — я никто! Быть при тебе фрейлиной — ничего другого не остается. Не желаю больше тебе прислуживать, Мария, это ниже моего достоинства.

— Я никогда тебя не просила… — еле смогла выговорить я.

— Кто заставляет тебя принимать ванну и моет тебе голову? — прозвучал сердитый вопрос.

— Ты, конечно. Но, Анна…

— Кто помогает тебе выбрать подходящее платье, подсказывает, как вести себя с королем? Кто тебя сотни раз выручал, когда глупость и неповоротливый язык не давали найти подходящий ответ?

— Ты. Но, Анна…

— И что от этого хорошего мне? Даже мужа нет, которому король мог бы пожаловать землю в знак своего благоволения ко мне. Некому дать высокую должность за то, что моя сестра — любовница короля. Мне ничего не достается. Вознесись ты хоть выше небес, мне ничего не получить. Приходится искать собственное место.

— Да, тебе необходимо свое место, — согласилась я. — Тут не возразишь. Я только сказала, герцогиней ты станешь вряд ли.

— Не тебе решать, — набросилась на меня сестра. — Кто ты такая? Только мешаешь королю заниматься важным делом — завести сына и наследника, если может, собрать армию и выиграть войну, если сумеет.

— Я не говорю, что мне решать, — шепнула я. — Я просто сказала, они тебе все равно не позволят.

— Когда дело сделано — дело сделано. — Анна решительно тряхнула головой. — А пока не сделано — никто ничего не узнает.

Она вдруг, как змея в броске, протянула руку и со всей силой схватила меня. Вывернула мне руку за спину, вцепилась так, что я и шевельнуться не могла, только вскрикнула от нестерпимой боли:

— Анна! Перестань! Больно же.

— Ну вот, послушай, — прошипела мне в самое ухо. — Послушай, Мария. Я веду свою игру, так что ты уж лучше не вмешивайся. Никто ничего не должен знать, пока я сама не скажу, а когда они узнают, будет слишком поздно.

— Собираешься переспать с ним?

Она неожиданно выпустила мою руку, я потерла плечо и локоть — болит по-настоящему.

— Я его заставлю на мне жениться, — тихим голосом произнесла Анна. — И если ты кому-нибудь хоть словом проболтаешься, я тебя убью.

Теперь я куда внимательней наблюдала за Анной. Было ясно, она вертит им, как хочет. Остались позади долгие зимние месяцы сближения в Гринвиче, а теперь, когда вышло солнышко и мы прибыли в Йоркский дворец, она вдруг пошла на попятный. И чем сильнее сестра отстранялась, тем дальше завлекала ухажера. Стоило ему войти в комнату, она бросала улыбку — словно стрелу пускала прямо в яблочко мишени. Весь ее облик, казалось, зовет, источает желание. Но Анна тут же отворачивалась и больше на него не глядела, сколько он ни оставайся в комнате.

Он состоял в свите кардинала Уолси, и предполагалось, что ему следует ждать его милость, пока тот наносит визит королю или королеве. На деле это означало следующее — юный лорд слонялся по покоям королевы и флиртовал с любой дамой, которая пожелает с ним разговаривать. Понятно, он глаз не спускал с Анны, а она проходила мимо, не глядя, и танцевала с бесчисленными кавалерами. Роняла перчатку, позволяла ему ее поднять, садилась рядом, не произнося ни слова, вернула ему его поэмы, сказав, что не может помогать дальше.

Она явно решила постоянно уклоняться от встреч, и молодой человек никак не мог взять в толк, что же делать, как снова ее заполучить.

В один прекрасный день он подошел ко мне:

— Мадам Кэри, скажите, не обидел ли я чем вашу сестру?

— Не думаю, нет.

— Она раньше так мило мне улыбалась, а теперь от нее все чаще веет холодом.