Другая Я

Собрав всю свою волю в кулак, совершаю глубокий вдох, а на выдохе тихим горьким шёпотом отвечаю прямо ему в губы.

– Иди ты к чёрту, Шахов, – столько горечи в моих словах, что сложно спрятать её внутри. – Вместе со своей исключительностью и размышлениями на тему, кто кому сколько дал…

– А это давно уже моя профессия, считать, кто кому сколько должен.

Он всё так же прижимает меня к стене, а собственное тело предательски наслаждается будоражащими ощущениями его мощи.

Прикрываю глаза, в отчаянии хватаюсь за последний выступ, перед тем как вновь позволить мужчине утянуть меня в пропасть отчаяния.

– Чтоб ты утонул в своих проклятых деньгах, Костя… – чувствую, как на мои глаза наворачиваются слезы от абсолютно непрошеных воспоминаний. Один его взгляд, и сердце вновь в крошево…

Его губы вновь находят мои и яростно сметают всякое сопротивление. И я отвечаю ему… Я целую его в ответ. Его язык заново изучает всё то, что когда-то принадлежало Шахову на безвозвратной основе, а большим пальцем мужчина поглаживает мою скулу. Спустя мгновение отстраняется всего на пару сантиметров.

– Я проживу дольше вас всех, Мия, – он невесомо проводит носом по моей щеке, добавляя в голос мягкие, мурлыкающие нотки. А я чувствую… Боже, я чувствую, как он настойчиво трётся об меня своим свидетельством мужского желания. Но хуже всего то, что я начинаю плавиться в ответ на его животную близость. – Расскажешь, наконец, чем же Бергман был так хорош, что ты предпочла его мне, ммм?

Мне тяжело это вспоминать. Но и забыть это я никогда не смогу… По щеке катится одинокая слезинка. Я успеваю быстрым движением стереть её и отвернуться. Шахов ничего не замечает, лишь только дотрагивается до меня своей колкой щетиной. Когда-то я была без ума от неё… и до сих пор осталась…

Его руки уже блуждают по моему телу, но не так настойчиво, как минуту назад, а мягко, плавно, как будто он позволяет своим пальцам вспомнить, каково это – касаться меня.

Как бы ни кружилась моя голова от его терпкой близости и многообещающих прикосновений, я всё равно нахожу в себе внутренние силы отстраниться и жёстко возразить:

– Ты вообще в своём уме или нет? Меня, если ты вдруг забыл, ждёт Игорь!

На что Шахов несдержанно рычит мне в ответ:

– Только попробуй ещё хоть раз произнести при мне его имя!

– Ты что, глухой? У меня уже другой мужчина, Костя!

– Не волнуйся, Мия, этот мужчина не будет слишком скучать, если ты вдруг ненадолго задержишься.

Чувствую, как меня прошибает холодный пот. Я даже перестаю вырываться. Словно обухом по голове ударили.

А потом срываюсь с цепи и обрушиваю удары своих кулаков на новоиспечённого партнёра.

– Что ты вообще здесь забыл, а? Какого чёрта ты лезешь в мою жизнь?!

– А что? – мужчина делает невинные глаза и удивлённо уточняет, ловко уклоняясь, – правда глаза колет? Или ты из тех, кто предпочитает их на всё закрывать?

– Что ты имеешь в виду?

Костя отстраняется и победоносно на меня смотрит. Да, брошенное им семя раздора уже взошло в моей душе.

Мужская бровь с вызовом поднимается вверх, а ядовитая усмешка добивает меня окончательно.

– Отвечай! Что. Ты. Имеешь. В виду! – чёрт бы его побрал с его дьявольским порочным взглядом!

– А как ты сама считаешь? Что я имею в виду?

Не может этого быть. Он всё врёт! Он специально мне врёт, пытаясь очернить Игоря! Свинья!

– Я тебе не верю, – отвечаю спокойно, как будто это уже решённый вопрос. Но позже я обязательно разберусь…

– Аааа… Так ты ничего не знаешь?

– Заткнись, Костя!

– Ну и зря. Проверим? – его бровь плавно опускается на место, а голос загорается воодушевлением.

– Зачем ты это делаешь, а?! Зачем ты лезешь ко мне со своей непробиваемой самоуверенностью!

– Где он сейчас должен быть?

Почему я вообще с ним разговариваю? Почему я ещё не ушла, оставив его в гордом одиночестве?

– Я спросил тебя! ГДЕ?

– Не смей этого делать, Костя…

Он резко, но небольно зарывается пальцами в мои волосы, притягивая к себе и вновь заключая в свой жёсткий плен. Сжимая кулак, заставляет меня откинуть голову назад. И медленно проводит губами по моей шее.

– Где. Он сейчас. Должен. Быть? – говорит тихо, но от этого не менее зловеще обжигает меня своим горящим дыханием.

– Он улетел к отцу несколько дней назад. В Лондон. Там какие-то проблемные переговоры. Вернётся уже завтра утром.

Шахов резко отпускает меня, но не отодвигается.

– Может, ты уже перестанешь меня хватать?

Мужчина достает из кармана телефон, набирает чей-то номер и ставит на громкую связь. С замиранием сердца я слушаю долгие гудки в трубке.

– Не надо, – но Шахов лишь мотает головой, обжигая своим карим взглядом. – Это не по-мужски, Костя.

– Его отца я вчера видел в городе.

– И что? Он мог прилететь обратно!

– Да… – спустя несколько секунд из динамиков на весь кабинет раздается чуть охрипший голос Игоря.

– Где ты? – Костя смотрит прямо на меня. Жёстко. Но я уже знаю итог этого разговора. С поникшими плечами слушаю приглушённый женский смех где-то на заднем фоне.

– Сейчас занят. А что стряслось?

В трубке отчётливо слышна глухая возня и уже отдалённое: «Погоди-ка». Вскоре появляется мягкое сопение.